потребовал от Абул-Усвара, чтобы тот вернул ему все завоеванные земли, соответствовавшие тому условию. Эмир предъявил ему знаменитую буллу с золотой печатью, но безрезультатно. Паракимомен Николай послал против него армию, значительную часть которой составляли армянские и грузинские отряды, причем грузинами командовал князь Липарит Орбелян. Вся армия в целом находилась под непосредственным командованием вестиса Михаила Яситеса и магистра Константина Алаина. Она направилась к Двину. Завоевание этого оплота мусульман посреди Армении, возвращение христианам этого города, столицы армян, кажется, могло бы в какой-то степени узаконить присоединение Армении к Византии или побудить армян простить это присоединение. В любом случае взятие Двина было единственным извинением за аннексию Армении или, по крайней мере, единственным извинением за эту аннексию. Если бы поход удался, можно было бы сказать, что византийцы насильно присоединили к своей империи Армению, чтобы получить возможность своими превосходящими силами покончить с последними следами давнего господства мусульман. С этой точки зрения Византия оккупировала Армению, чтобы ее освободить.

Но эмир Абул-Усвар был суровым и стойким военным. Не имея возможности сопротивляться на равнине, он заперся в Двине, а перед этим затопил окружавшую этот город сельскую местность. Когда византийцы подошли близко, он спрятал лучников в виноградниках, окружавших городские стены. Византийцы, ничего не опасаясь, подходили к Двину, думая, что войдут в город без боя. Как только они вступили на тропинки, проложенные среди виноградников, с высоты стен зазвучали, давая сигнал, трубы эмира. И лучники тут же изрешетили стрелами византийских солдат, которые запутались в лозах, и их коней, увязших в грязи. Это был разгром. Яситес и Константин Алаин принесли известие о нем паракимомену Николаю, который оставался в Ани (осень 1050 г.). При этом поражении погибли два доблестных армянских вождя – Ваграм Пахлавуни и его сын Григор. Они были убиты в разгар сражения под самыми стенами Двина.

Правление наместника Катакалона Кекавмена. Патриарх Петрос попадает в Опалу

После двинского разгрома Константин Мономах заменил Михаила Яситеса в должности дуки Иберии и наместника Ани на Катакалона Кекавмена, а генералиссимусом вместо паракимомена Николая назначил чиновника арабского происхождения великого этериарха, евнуха Константина.

Смена администраторов изменила и поведение византийской администрации по отношению к патриарху Петросу. Яситес почти молился на него. Катакалон отправил его в опалу. Аристакес пишет об этом так: «Вместо того чтобы щедро оделять патриарха почестями, как делал его предшественник, Катакалон жаловался на него императору и удалил его из Ани, объявив ему, что император назначил ему для проживания Ардзен (у византийцев Артзе, находился на месте позже названного Кара-Арса) поблизости (с севера) от Карина-Эрзерума». Но это был лишь первый шаг: немного позже посланцы Катакалона схватили патриарха и заточили его в крепости Хахтоярич, которая находилась северо-западнее Эрзерума. Даже племянника патриарха Хачика (его будущего преемника) выслали в крепость Сеав-Кар (Черная скала), которая находилась в том же краю. Обоих прелатов продержали в крепостях от Богоявления до Пасхи, а затем отвезли в Константинополь к императору Константину Мономаху.

Так патриарх, чья слабохарактерность отдала Ани в руки византийцев, с горечью увидел, что за услуги ему отплатили самой черной неблагодарностью. Истинному предателю, вестису Саргису, повезло не больше. Он, несомненно, чувствовал, что ему грозит опасность от его прежних друзей византийцев, и, как сказано в «Грузинской хронике», перешел к Баграту IV, царю Грузии и Абхазии, которому сдал девять крепостей, зависевших от Анийского царства, «кроме Анберда»[466].

Два византийских наместника, Катакалон Кекавмен и этериарх Константин, много раз демонстрировали силу империи эмиру Двина. Один такой случай, по словам Матвея Эдесского, произошел зимой 1046/47 года. Византийцы тогда стояли лагерем под стенами этого города, но суровость зимы помешала им действовать. Они вернулись на следующий год (1047-1048), разграбили этот край и увели в плен много мусульман, но не рискнули штурмовать Двин. Они отказались от его осады и ограничились тем, что завладели некоторыми второстепенными крепостями, в прошлом зависевшими от Анийского царства. По словам Скилицы, они тогда захватили крепости: 1) Хагиа-Мария, то есть Сурб-Мариам, или Сурмари, нынешний Сюрмели на Араксе, восточнее места впадения в эту реку Ахуряна; 2) Ампиер, то есть Анберд, нынешний Бюракан в Арагадзотне; 3) Хагиос-Грегориос; это был или Сурб-Григор в Арагадзотне, или Хор-Вирап к югу от Двина; 4) Хели Донион; это, видимо, Дзедзирнак-Берд, цитадель Еревана. Как отмечает Хонигман, восточная граница Византии тогда достигла 44°30′ по Гринвичу.

Эти последние аннексии оказались очень кратковременными: турки-сельджуки уже приближались.

Глава 12. Вторжение сельджуков

Набег Кутлумуша на Васпуракан

Сельджуки – ветвь огузо-туркменского племени, принадлежавшая к центральноазиатским тюркам. Их вождь Тогрилбек, или Тогрул-бек, в 1038–1040 годах отнял у султанов-газневидов Хорасан, то есть Восточную Персию. В последующие годы он стал хозяином персидской провинции Ирак-Аджеми (захватив в 1051 г. Исфаган) и Азербайджана (был признан его сюзереном в Таврисе в 1054 г.), а вскоре после этого вошел в Багдад (1055) и получил от аббасидского халифа благодарность и титул султана (1058). В это же время два члена семьи Тогрулбека, а именно – его родственник со стороны отца Кутулмиш, или, точнее, Кутлумуш[467], и родственник со стороны матери Ибрагим ибн Инал вели войну самостоятельно, идя впереди официально признанных завоевателей-сельджуков.

Матвей Эдесский сообщает, что первое вторжение сельджуков в Армению произошло в 494 году армянского летоисчисления (1045–1046). Сельджукский вождь Кутлумуш, воевавший в верхней части Месопотамии во главе своих отрядов «турок-гузов», потерпел поражение возле Синджара от эмиров Мосула, которые были арабами из племени окайлидов. После этого он проложил путь по направлению к озеру Ван через область Аргана, в которой по пути разграбил города Тулхум и Бахин (иначе Багин). Он вышел на северо-восточный берег этого озера к городу Арджеш и потребовал у Степаноса Лихуда, византийского катепана в Васпуракане, разрешения пройти. Степанос отказался пропустить турок и попытался их остановить, но потерпел полное поражение и попал к ним в плен. По словам Матвея Эдесского, вожди турок увезли Степаноса в Хой, там запытали его до смерти, сняли с его тела кожу, набили ее сеном и повесили это чучело на крепостной стене. Кедрин и Зонар утверждают, что турки продали Степаноса в Таврисе как раба. Приехав к сельджукскому султану Тогрилбеку, Кутлумуш не упустил случай описать ему Васпуракан как богатый и плодородный край, не имеющий военной защиты.

Византийцы распускают армянское ополчение

А император Константин Мономах выбрал именно этот момент, чтобы распустить «армию Иберии», как ее называют византийские летописцы, то есть ополчение армянского народа, которое и тогда еще насчитывало 50