деревенское тело

в форменную одежду

Господин Стожаренко был пьяный

обычно обычно легко

кухарку свою схватил он…

и всё это завтра забыл

В волненье по кухне наутро

она бегала хорошенькая ещё молодая

старательно как-то причёсанная

и его очевидно поджидая

Смеюсь я над ихней судьбою

О где это всё, это всё

кухарка, её опасенья

и сам Стожаренко, и сын…

«школьник обольстительно стихами…»

школьник обольстительно стихами

говорил под вечер о любви

девочке лежащей на диване

и вино тянула из стакана

Блока замечательного Блока

ещё раз призвав на труд

школьник прочитавший Блока

девочку волнительно влюбил

Вьющиеся растения дрожали

как внизу трамваи пробегали

свои груди дети обнажали

целовали тело и ласкали

Блока, изумительного Блока

Александра Блока золотого

с зелёными и барскими очами

в жёстком и мужском плаще

Девочка сегодня принимала

своё худое тело отдавала

Он же не отказываясь брал

и свечой по комнате махал

«вас просили, родной и печальный…»

вас просили, родной и печальный

напишите стихи о любви

что прошла, напишите скорее

Уж готовы стихи о любви

Пенье моря в развалины крепости

Округленье плеча на глазах

и окрашены в цвет несчастья

набегающие валы

Узник узник рыдай не скрываясь

Плачь, черти убегания план

хорошо это делать и горько

если знаешь что не убежать

Вот за этим занятьем всей жизни…

А ещё цвёл большой рододендрон

а ещё пробегали приколки

на твоей голове

В тёмной на гитаре играют

успокаивают свой порыв

и глядят и деревья колыхают

и птица поёт в перерыв…

по утрам работа на заводе

цех сотрясается тёпл и жирен

и грустно стоишь над кнопочками

на босую ногу тапочки…

В перерыв в столовой молчанье

Потом шум… пот… борщ

Воробей летает летает

Он сух, молод, тощ

Что ему меж железного гула

летел бы в поля в траву

солнце… зовут… мелькнуло

пойду… пора… печёт…

«весна цветы и преклоненье…»

весна цветы и преклоненье

перед богинею в саду

и хриплое пенье

садовника в фартуке в лесу

холодную землю разрывши

стоит он и плачет. затем

прутик туда опустивши

уходит, светлея спиной

Он старый и я ему старый

и не умереть никогда

и вечно лесные туманы

и холодная течёт вода

Собравшись у лиственной тени

бумагу иль опись читать

стоит… ничего не читая

на буквы глядит опять…

«я весь мелькнул…»

я весь мелькнул

и нет меня на свете

каштановых моих и мягких крыл

я был безумный косарь на рассвете

я нечто новое косил

Душистый мальчик шёл в траве по плечи

мелькал наряд и волос белый

и звучали речи

меж ним и старым поседелым

что чуть поодаль шёл…

и мать беременную вёл

Рассыпанная эта тройка

казалось будто бы плыла

чесался мальчик и ложился

и отставал и шёл один

и на него старик косился

и называл его «мой сын»

Затем и ночь и их не видно

где спать легли. поели ли

А утро — снова видим их

на сей раз ровно четверых

уж мать роди́ла и несёт

завёрнутый кричащий плод

Они на речку натыкаются

и ищут перейти её

в одном месте пытаются

в другом пытаются

и лодку наконец находят

и едут… белая пена стучится

старик и мальчик досками гребут

а женщина в дитя своё глядится

и вдруг радостно кричит

Те что-то говорят ей

крайне медленно

им приближается песочный берег

но наконец сошли они и побрели

по песочной вздуваемой ногами пыли…

река синеет позади

и лес темнеет впереди…

тропинка к лесу раскалённа

и мальчик впереди бежит

его одежда разорённа

и длинными полосами, кусками висит

вот он в задумчивую сырость бежит

Влетел… и стал стоит

последней женщина стремится

она устала… далека

ей кажется дорога до леска

А мальчик лёг в тени и голову

он положил на кочку из травы

А всё вокруг тихонечко колышется

и тихо говорит: увы, увы, увы

и что-то ещё слышится

но не поймём ни я, ни вы

День напрягается он весь

перемещается на небо

всё солнце дико налито

и мышцы греют зло на землю…

Ах, верно буре быть должно

какая баня что за баня

а ты уж тут лежишь давно.

Ты молод, скор ты, милый Ваня, —

так говорил старик придя

и женщину с собою приведя

и её сына принеся

взглянув из-под руки на небеса

там облака объединились в тучи

оттуда скоро ветер дунул

и шапка жёлтая сбежала старика

а он махнул рукой, пускай

они забрались в гущь кустов

где как шатёр был образован

и тут как раз ударил гром

и молнья серебром блеснула

пошёл могучий крупный дождь

Ребёнок закричал заплакал

ему же сунула сосок

своей большой груди маманя

Так продолжалось полчаса

измокли все кроме ребёнка