и меня это устраивает, потому что если бы всё это между нами было реально на самом деле, то существовало бы везде, не только в этом уединённом раю, но я не уверена, что готова отказаться от этого. Я хочу ещё несколько мгновений.

— Хотел бы я, чтобы мы могли остаться, — шепчет он, пока его пальцы рисуют лёгкие узоры на моей руке.

Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Я хочу впитать этот день и всё, что с ним связано, прямо в душу.

Мы лежим вместе, кажется, что целую вечность, прослеживая фигуры из облаков и смеясь вместе, прежде чем Джексон объявляет, что, наконец, пришло время уходить.

Он держит меня за руку весь обратный путь до машины, а потом мы едем назад в нежеланную реальность.

* * *

С поцелуя на пляже прошло два дня, и этого как будто никогда и не было. Если бы не песок в моей обуви и солнечные ожоги на плечах, я могла бы поверить, что вообразила себе весь этот день.

Я не знаю, рада ли тому, что между нами не осталось затяжной неловкости после того, как мы пересекли черту, или опустошена из-за того, что это не привело ни к чему большему.

Джексон не готов к чему-то большему, так что я полагаю, что в конце концов это к лучшему, что мы все ещё друзья после того, как отбросили осторожность.

Я счастлива тому, что у меня есть с ним. Он так быстро стал важной частью моей жизни. Он тот человек, с кем я хочу поговорить, когда со мной происходит что-то забавное или когда у меня новый клиент. Он первый, кому я пишу утром и последний, кому я пишу ночью.

Если Тилли продолжит вести себя как невеста из ночного кошмара, мне, возможно, придётся попросить Джексона полностью заменить её на посту моего лучшего друга.

— Ты, вообще, меня слушаешь? — рявкает на меня та самая упомянутая невеста из ночного кошмара, протягивая два образца сиреневой ткани, оттенки столь близки, что с первого взгляда вы бы не заметили разницы.

— Вообще, нет, — говорю я, зевая.

Я устала. Мы пробыли в свадебной студии больше двух часов, и все, что мы выяснили на данный момент, это то, что Тилли хочет платье белого цвета с жёлтым оттенком, а я буду в сиреневом.

— Свадьба через шесть недель, Кэти, — говорит она мне, её тон полон возмущения.

— Поверь мне, Тиллс, я прекрасно знаю.

Её глаза расширяются, и она выглядит так, будто её вот-вот охватит масштабная паническая атака.

— Дыши, — требую я. — Отойди от образцов с цветом.

Она роняет ткань и делает глубокий вздох.

— Теперь подойди к той стене и выбери платье для примерки.

— Я хотела сшитое на заказ.

Я мило улыбаюсь ей.

— Ну, не повезло, милая, как ты и сказала, у нас есть шесть недель. Лучшее, что эти дамы могут сделать для тебя, это найти что-то готовое, а затем переделать платье так, чтобы оно было именно таким, какое ты хочешь, хорошо?

Она выдыхает.

— Что, если…

— На этот раз никакие деньги не помогут, Тиллс. Я говорила тебе начать думать о платье несколько недель раньше.

— Ну, ты могла бы сказать, что мне действительно нужно слушать тебя, — сказала она, надуваясь.

— Ну, во избежание недоразумений, с этого момента как насчёт того, чтобы слушать меня всегда, ладно?

На данный момент моё терпение серьёзно истощено, мне приходится продолжать напоминать себе, что она моя лучшая подруга, и я бы разбиралась здесь с её театральными представлениями вне зависимости от того, была бы я организатором свадьбы или нет, но становится всё труднее сдержаться и не встряхнуть её, напомнив о её обязанностях.

Она смотрит на ряд платьев. Это не просто готовые платья. Все они сделаны вручную и единственные в своём роде, но у меня не хватает терпения проходить с ней через все это снова.

— Я веду себя как дива, не так ли? — спрашивает она, морщась.

— Это преуменьшение, — бормочу я.

— Насколько сильно ты хочешь дать мне пощёчину?

— Мои ладони буквально дёргаются, — говорю я, изо всех сил стараясь не улыбнуться.

— Хочешь ударить меня, чтобы тебе стало легче? — спрашивает она меня с плохо скрываемой ухмылкой.

Я делаю глубокий вдох и уголок моего рта дёргается в улыбке. Тилли вернулась. Она все ещё чертовски сумасшедшая, но это её нормальный уровень сумасшествия, не та одержимая её версия, что была здесь все утро и восемьдесят процентов всего времени за прошедшие несколько недель.

— Или я могу попросить Риса заплатить больше? — предлагает она, морща нос и глядя на меня.

— Ты собираешься разорить этого мужчину, — говорю я, удивлённо качая головой. — Как насчёт того, чтобы ты просто примерила парочку тех платьев и пообещала никогда больше не угрожать мне образцами фиолетовой ткани?

— Они сиреневые, ты, дикарка, — говорит она мне с широкой ухмылкой.

— Не начинай снова, — смеюсь я.

Она просматривает пару висящих платьев и снимает одно, чтобы рассмотреть поближе.

Я поворачиваюсь к швее, которая практически прячется в углу, и показываю ей палец вверх, веля ради всего святого подойти к ней. Если мы сможем приручить это чудовище, пока она чувствует себя расслабленно, то этот день пройдёт чертовски гладко.

Она спешит забрать платье у Тилли, и я делаю мысленную заметку попросить Риса дать ей щедрый бонус.

— Однажды ты сможешь отплатить мне за это, превратившись в адскую невесту, когда будешь выходить замуж, — говорит Тилли, протягивая перепуганной женщине другое платье.

Я фыркаю от смеха.

— Давай сейчас не будем забегать вперёд. У меня даже нет парня.

— О, конечно есть, — размышляет она, направляясь в примерочную, — просто ты ещё об этом не знаешь.

Глава 13

Джексон

— Итак, здесь нам нужно будет поставить стол для подарков и цветочную стену. — Кэти указывает на участок задней стены.

— Цветочную стену? — Я вопросительно поднимаю брови.

— Даже не спрашивай, предупреждает она.

Я смеюсь, но больше ничего не спрашиваю. Я понятия не имею, что из себя представляет цветочная стена, но для меня слишком сложно, чтобы я мог с этим справиться.

Единственное, что я знаю, это что терпение у Кэти почти как у святой. Не знаю, что заставляет эту женщину выживать среди этого безумия. Кажется, что ничего не выведет её из себя настолько, чтобы она не смогла с этим справиться.

Она точно знает, кто она и на что способна, и наблюдать за этим невероятно. Она не боится говорить то, что думает, или делать, что хочет, и я завидую