— Я рада это слышать.

— Но иначе и быть не могло. Тебе сколько лет?

— Некорректный вопрос.

— Тридцать, а Оксане — за сорок пять. Разница, знаешь, ощутимая.

Катри рассмеялась:

— Ощутимая? Ты это про что?

— Понимай как хочешь. Слушай, мне надо душ принять и хоть во что-то переодеться.

— Душ в ванной. А переодеться? Не во что. Да и недолго тебе одетым быть. Надеюсь, разговор, о котором ты намекал, не займет много времени?

— Да, разговор… Давай так, сначала поужинаем, поговорим, потом я приму душ и сразу в постель, чтобы не одеваться.

Катри согласилась:

— Хорошо. Приходи на кухню. У нас сегодня несколько экзотический стол.

Губанов зашел в маленькую кухню.

На столе: бутылка водки, рядом тарелка с консервами, отварные сосиски, порезанная колбаса не самых дорогих сортов. Обязательный атрибут для Эльзы — пепельница, в которой уже лежало с десяток окурков.

— Да, на романтический вечер как-то не похоже.

— Но согласись, что-то привлекательное есть. Экзотика…

— Это не экзотика, Эльза, так в большинстве своем выглядит русский стол. На большее денег не хватает, только в праздники и, понятно, на Новый год появляются деликатесы.

— Побуду в этот вечер русской женщиной.

— А получится?

— Почему нет?

— Да как-то не вяжется. Твой холеный вид с этой обстановкой и особенно — со столом.

— Мне надо было надеть сарафан?

Губанов рассмеялся:

— А что? Я бы посмотрел на тебя.

— В следующий раз.

— Его может и не быть.

Катри взглянула на чиновника:

— Это начало разговора?

— Да. Но давай сначала выпьем. Погоди, я не вижу вина.

— А я тоже решила сегодня водки выпить.

— Тогда нам мало будет.

— Есть еще бутылка.

— Другое дело.

Губанов разлил водку по стопкам.

— За тебя, дорогая.

— Ты, как всегда, элегантен.

Они выпили.

Эльза сощурилась, словно проглотила перец.

— Ух, крепкая.

— Как же вы виски пьете?

— Я не пью крепких напитков. Сегодня исключение, если экзотика, то во всем.

— И в сексе тоже?

— Если есть что предложить из того, чего мы еще не делали.

— Придумай, у тебя фантазия на этот счет богатая. И опыт тоже.

— Ладно, попробую, но учти — исполнять все, что скажу.

— Без вопросов.

После водки Губанов почувствовал облегчение.

— Но — о деле, Эльза. Я принял решение уехать из страны, и мне нужна помощь Джонсона.

— Я скажу ему об этом.

— Сделай это сейчас.

— Сейчас?

— Да, время еще детское, он наверняка не спит.

— Шеф будет недоволен.

— Чем? Тем, что я хочу уехать, или звонком?

— И тем и другим. Но… ладно, позвоню. Водка кружит мне голову и притупляет мысли. Теперь я начинаю понимать, почему вы ее пьете.

Она взяла телефон, нашла нужного абонента, нажала вызов.

Джонсон ответил. Катри поставила на громкую связь. Этот звонок был обговорен заранее, так что бояться ей было нечего:

— Эльза? Что-то случилось?

— Добрый вечер, Том.

— Извини, добрый.

— Я с Веней!

— Могла бы и не говорить об этом. Ваша личная жизнь, это только ваша личная жизнь.

— Веня хочет как можно быстрее уехать, у него проблемы на работе. Просит помочь ему.

— Уехать? Что ж, это входило в наши договоренности. Я, конечно, помогу ему, но передай Вениамину, что придется подождать несколько дней. Он должен понять — паспорт, виза. Кстати, в какую страну он собирается уехать?

— Сейчас узнаю.

Катри вопросительно взглянула на любовника.

— В Испанию. Но мне нужна виза и в Канаду.

Эльза, улыбаясь, передала Джонсону:

— В Испанию, затем в Канаду.

— Хорошо. Он должен передать мне загранпаспорт. Или он желает выехать под другой фамилией?

И вновь Эльза посмотрела на Губанова.

Тот, подумав, ответил:

— Под другой!

— Под другой, Том!

— Какой именно?

— На наше усмотрение.

— Тогда нужны фотографии. Лучше, если они будут у меня завтра.

— Договорились.

— Это все?

Губанов проговорил:

— Оплата за месяц.

Эльза транслировала Джонсону:

— Веня беспокоится об оплате за месяц.

— Он получит ее на свою банковскую карту. Уже в долларах.

— О’кей. До свидания.

— Приятного вам вечера, Эльза.

Она выключила телефон. Взглянула на любовника:

— Ну вот, вопрос решен, остались только формальности. У тебя есть фото для загранпаспорта?

— Есть! Все есть. Надеюсь, Джонсон не даст мне фамилию Петров, Иванов или Сидоров?

— Не знаю. Этого я, дорогой, не знаю. А тебе, собственно, какая разница?

— Да никакой. Выпьем?

— Нет, у меня еще не прошло действие предыдущей стопки. Я потом не смогу ничего придумать в постели.

— Тогда я выпью. Не ожидал, что так просто все разрешится.

— Джонсон же обещал. Он агентов ценит и слово свое держит.

— Похвально.

Губанов налил себе сто граммов, выпил в один глоток.

Катри поморщилась:

— И как ты так можешь?

— Уж чего-чего, дорогая, а водку пить я научился еще в институте.

— Еще рюмашку — и в душ.

— Давай, а я приготовлю постель. Кровать правда, скрипит. Тебя это раздражает?

— С тобой я забываю обо всем.

— Польщена. Скажи, визу в Канаду ты запросил, потому что я предлагала?

— Да. С чего бы мне ехать в Канаду, не надеясь там на встречу с тобой?

— Нет, дорогой, ты просто хочешь, чтобы я сделала тебе гражданство, так?

— И это тоже.

— Но тебе придется жениться на мне.

— Я готов!