И все же на следующую ночь, в три часа, когда лампочки мигнули, а дверьраспахнулась с громким стуком, Ханна испугалась и рывком уселась на кровати,озираясь по сторонам. Откуда взялся такой ветер? Окна все делались с такимрасчетом, чтобы выдержать шторм, и девушка не чувствовала сквозняка. Онавздрогнула, заметив тень у порога.— Кто там? — произнесла Ханна твердым, деловым голосом.

Таким тоном она разговаривала, когда в летнее время работалакассиршей в гастрономе, повышавшем на это время цены, и горожане жаловались нато, что руккола у них слишком дорогая.

Ей не было страшно. Просто любопытно. С чего бы это вдруглампы принялись мигать, а дверь — хлопать подобным образом?— Никого,— донесся чей-то голос.Ханна обернулась.В стоящем в углу кресле устроился какой-то парень.Ханна едва не закричала. Она ожидала увидеть кота или какую-нибудь белку, ночтобы парень? Ханна стремительно приближалась к моменту своей жизни,обозначаемому как «мне уже шестнадцать, а я еще ни разу ни с кем нецеловалась». Просто отвратительно, до чего некоторые девчонки с этим носились —и еще отвратительнее, что Ханна с ними соглашалась.— Ты кто такой? Что ты здесь делаешь? — спросила Ханна, пытаясь чувствоватьсебя более храброй, чем на самом деле.— Это мой дом,— спокойно ответил парень.Он был, пожалуй, ее ровесником. Может, чуть старше. У него были темныеспутанные волосы, падавшие на глаза, а одет он был в рваные джинсы и грязнуюфутболку. На шее у него виднелась безобразная резаная рана.Ханна натянула одеяло до подбородка — хотя бы для того, чтобы спрятать своюпижаму, фланелевую, с картинками, изображающими суши. Как он попал в ее комнатуда еще так, что она не заметила? Чего ему от нее надо? Может, ей закричать?Позвать мать? Эта рана у него на шее выглядит опасной. С ним явно произошлочто-то ужасное, и Ханна почувствовала, как у нее по коже побежали мурашки.— А ты кто? — спросил парень, внезапно развернувшись к столу.— Ханна,— тихо ответила девушка.С чего вдруг она назвала ему настоящее имя? Важно ли это?— Ты здесь живешь?— Да.— Странно,— задумчиво произнес парень.— Ну да ладно,— добавил он,— приятнопознакомиться, Ханна.Потом он вышел из ее комнаты и закрыл за собою дверь. Вскоре свет погас.

Ханна лежала в постели, не в силах уснуть, и сердце еебешено колотилось. На следующее утро она ничего не сказала матери насчет парня,появлявшегося в ее комнате. Она убедила себя, что это был всего лишь сон. Нуведь правда же, сон. Она его просто придумала. Особенно то, что странный гостьпохож на молодого Джонни Деппа. Ей ужасно хотелось, чтобы у нее был ухажер, вотона и заставила его появиться. Не то чтобы он был ее парнем, правда. Но если быу нее когда-нибудь появился парень, ей хотелось бы, чтобы он был похож наэтого. Правда, такие молодые люди никогда и не смотрят на девчонок вроде нее.Ханна знала, как она выглядит. Маленькая, ничем не примечательная. Лучшим в еевнешности были глаза: серо-зеленые, словно морская гладь, с густыми темнымиресницами. Но большую часть времени они прятались под очками.

Мать всегда обвиняла Ханну в том, что у нее слишком буйноевоображение; возможно, в этом и было все дело. Ее наконец-то одолели зимниеглюки. Это все игра ее сознания.Но на следующий вечер он вернулся и вошел в ее комнату, словно в свою. Ханнаахнула, слишком напуганная, чтобы сказать хоть слово, а парень любезнопоклонился ей, прежде чем исчезнуть. На следующую ночь Ханна не заснула. Онаждала.Три часа ночи. Лампы вспыхнули. То ли Ханне это померещилось, то ли свет ивправду сделался ярче? Хлопнула дверь. На этот раз Ханна не спала и ожидалаэтого. Она увидела, как парень появился перед ее шкафом, просто возникнув извоздуха. Девушка моргнула, слыша звон крови в ушах и стараясь совладать споднимающимся из глубины души страхом. Кем бы ни был этот парень... он не былчеловеком.— Опять ты! — воскликнула она, стараясь держаться похрабрее.Парень обернулся. Одет он был точно так же, как и в прошлую и позапрошлую ночи.Он улыбнулся, печально и тоскливо.— Да.— Ты кто? Что тебе надо? — спросила Ханна.— Я?На миг лицо парня сделалось озадаченным, а потом он вытянул шею. На этот разХанна более отчетливо разглядела рану у него под подбородком. Два точечныхотверстия. Закрытых струпьями и... синих. У них был темный оттенок индиго, а некрасновато-бурый, как вроде бы следовало.— Думаю, ты можешь называть меня вампиром.— Вампиром?Ханна попятилась. Будь он призраком, это было бы другое дело. Тетя Ханнырассказала ей все о призраках — она сейчас переживала увлечение черной магией испиритизмом. Призраков Ханна не боялась. Призрак не может навредить человеку,если только это не полтергейст. Призрак — это испарения, фантом или дажеоптический обман.

Но вампир... На Шелтер-Айленде существовала легенда осемействе вампиров, терроризировавшем остров в давние времена.Чудовища-кровопийцы, бледные, не живые и не мертвые, холодные и влажные наощупь, создания ночи, способные превращаться в нетопырей, крыс или что похуже.Девушка вздрогнула и оглядела комнату, прикидывая, насколько быстро сможетвыпрыгнуть из постели и выскочить за дверь. Если выбрать подходящий момент, можноли удрать от вампира?

— Не волнуйся, я не такой,— успокаивающе произнес парень,как будто прочитав ее мысли.— Какой еще не такой?— Ну, из тех, которые кусают людей без предупреждения. Вся эта чепуха проДракулу. Рога у меня не растут, как у всяких дурацких вампиров из телика.—Парень пожал плечами.— Во-первых, мы не уроды.Ханне захотелось рассмеяться, но она подумала, что это было бы грубо. Ее страхпонемногу улегся.— Что тебе здесь надо?— Мы тут живем,— просто сказал он.— Здесь никто не жил много лет до нас,— возразила Ханна.— Джон Картер — ну,смотритель,— он сказал, что тут всегда пусто.Парень хмыкнул и пожал плечами. Он уселся в кресло напротив ее кровати, надругой стороне комнаты.Ханна настороженно взглянула на него, размышляя, следовало ли позволять емуэто. Может, он и вампир, но не выглядел холодным и склизким. Скорее, казалсяуставшим. Изможденным. Под глазами у него были темные круги. Он не походил нахладнокровного убийцу. Но откуда ей знать? Можно ли ему доверять? В концеконцов, он уже дважды навещал ее. Если бы он хотел выпить ее кровь, так мог быэто сделать в любой момент. В нем было нечто такое... он был слишком мил, чтобыего бояться.— А зачем ты это делаешь? — спросила Ханна, когда к ней вернулся дар речи.— Ты имеешь в виду — зачем включаю свет? Девушка кивнула.— А не знаю. Я долго не мог вообще ничего делать. Я спал у тебя в чулане, но тыменя не видела. Потом я понял, что могу включать и выключать свет, включать ивыключать. Но это произошло только тогда, когда ты стала замечать, что я началсебя чувствовать хоть сколько-то самим собой.— Чего тебе здесь надо?Парень прикрыл глаза.— Я кое от кого прячусь.— От кого?Он зажмурился сильнее, и лицо его исказила болезненная гримаса.— Кое от кого скверного. От того, кто желает мне смерти... нет, хуже, чемсмерти.Его передернуло.

— Так раз ты вампир, разве ты не мертвый уже? — деловымтоном поинтересовалась Ханна. Она невольно расслабилась. Отчего она должнабояться его, когда очевидно, что он сам боится.