очень хотят. И не только вернуться в космос, но и отвоевать Зарканскую систему с туманностью. Но на самом деле, всё это громкие слова для торжественных церемоний и политические игры нескольких кланов, делящих власть. А те, кто мог связаться с осколками Зарканы через круг предков, давно умерли. Потому мы даже не знаем о судьбе системы и нашего народа, — грустно вздохнул собеседник.

— Чего именно не хватает для взлёта дредноута?

— В первую очередь энергии. После небольшого ремонта, на отрыв от земли её, может, и хватит. Но для создания антигравитационного пояса и вывода в космос столь громоздкого корабля, нужен стабильно работающий реактор. Насколько я знаю, за более чем сотню лет, имеющаяся в наличии антиматерия, давно переработана и превратилась в остаточные изотопы. Они продолжат давать ручеёк энергии ещё лет пятьдесят, но такой мизерной выработки на космические полёты не хватит.

Объяснения Зара соответствовали блоку информации, полученному мною внутри корабля.

— А у зарканцев есть возможность получить антиматерию?

— Совет мудрейших может связаться с контрабандистами. И они этой возможностью пользуются, но совершенно иных целях, — произнёс зверолов и встал на ноги, — Мне пора. У тех, кто следит за тобой, могут возникнуть ненужные подозрения. Мне же предстоит ещё многое подготовить к вашему поединку с Каем. Пока дам один совет. Тебе всё равно не победить мастера боя на кинжалах, так что просто сдайся и прими его правоту.

— Это как?

— Очень просто. После первой нанесённой тебе раны он потребует у тебя забрать свои слова назад, объявить себя лжецом и отдаться на милость победителю. После твоей капитуляции, Каю будет не просто тебя убить. Так что шансы выжить твои станут около пятидесяти процентов. Конечно, твоя честь будет попрана, но ты не зарканец, поэтому переживёшь.

— А если я нанесу Каю первую рану? — спросил я и встал с корточек, гася новую волну слабости.

Зар осмотрел меня и отрицательно покачал головой.

— Нет, ты его даже не коснёшься. Он слишком быстрый. Я до сих пор не могу понять, как Ветка его провела и осталась живой. И запомни, после трёх ран и трёх отказов, он тебя точно убьёт, — парень снова вздохнул и указал взглядом на место, где был спрятан вибротесак, — А теперь тебя одна задача — выжить до начала поединка.

Затем он быстро развернулся и вышел из загона, оставив меня в одиночестве. Я же, не в силах более сдерживаться, набросился на еду. И опять она показалась мне странной. Вроде продукты использованы самые свежие и нет синтезированных добавок, но с приправами и сочетанием ингредиентов какая-то беда. Есть можно, но удовольствия не доставляет.

* * *

Закончив с трапезой, я попил и осторожно проверил, работает ли вибролезвие. Затем на всякий случай, дал задание медицинскому ассистенту, проследить за процессом пищеварения. К моей радости, тот не обнаружил никаких признаков отравления. Поэтому мне оставалось просто сидеть, погрузившись в думы, и периодически переглядываться с беспокойными ящерами.

Что мы имеем в наличии? Неминуемый поединок с весьма хорошим бойцом. Будь я в форме, то тогда шансы бы имелись. Но сейчас моё тело шатает при ходьбе, а руки и ноги периодически превращаются в чугунные болванки.

Теоретически можно применить свои скромные ментальные возможности. Но нет у меня сейчас запаса сил на подобные действия. Помощь Ветки буквально опустошила мой запас.

Продолжая размышлять, я не заметил, как задремал. А проснулся только тогда, когда почувствовал чужой взгляд. Кай стоял в пяти метрах от клетки и злобно скалился.

Я с трудом подавил желание схватиться за тесак. Понятно, что меня хотят убить, но зачем выдавать свой козырь. Да и не решится охотник на это открыто.

— Вижу, Зар тебя накормил и напоил, — произнёс Кай, но ближе подходить не стал, — Странный он. Отпрыск отверженного клана космотехов. Я думал, что парень хочет стать одним из нас. И даже начал задумываться о том, чтобы дать ему шанс. А сегодня он окончательно всё перечеркнул. Главное — непонятно зачем. Как бы я ни относился к космотехам, но они рациональны, прагматичны, и точно не поддаются глупым порывам.

— Не трогай Зара. Это разборка между нами, — проговорил я.

В ответ Кай покачал головой и зло ухмыльнулся.

— Запомни никчёмный человечек. Нет никакой разборки между мной и тобой. Есть помеха в начале моего долгого пути, которую я вскоре устраню. Признаю, ты был ловок на охоте и смог удивить своей изобретательностью. Ещё и смутил наших людей, когда вернулся древний патриарх и выплюнул тебя к ногам Вариса. Некоторые выжившие из ума старики принялись шептаться, что ты можешь оказаться избранным, который вернёт зарканцам прежнее величие, — Кай презрительно сплюнул. — Какие же они все недалёкие. Если кто-то и вернёт нам величие, то только истинный и чистый зарканец! Такой, как я! А Ветка должна была помочь достигнуть к цели. Ну, ничего! Она ещё поплатится за свою глупость. Когда я приду к власти, она всё равно станет моей. Только уже не равноправной партнёршей, а жалкой наложницей, выполняющей любое желание хозяина.

Откровения продолжали сыпаться из парня Кая. И с каждым новым словом мне всё сильнее хотелось его убить. Я даже начал подумывать, метнуть в него тесак. Но мне сейчас это просто не под силу.

— Зачем ты пришёл? — прерываю откровения на полуслове, — Я тебе не мама, чтобы плакаться на моём плече. А насчёт остального, то увидимся на арене после наступления полуночи.

Мои слова достигли цели, и парень схватился за кинжал.

— Я пришёл, чтобы увидеть, как ты дрожишь от страха, — прохрипел он и сделал шаг вперёд.

— Ну и как, заметил дрожь? — сейчас я желаю, только чтобы он подошёл на расстояние удара.

Тот сделал ещё пару шагов, а затем резко остановился, будто услышав чей-то окрик. Вернув наполовину вынутый кинжал в ножны, он провёл себе по шее ребром ладони.

— Никакой пощады. Сегодня вечером я тебе перережу глотку, — заявил он.

— Дурак, на себе не показывают, — отвечаю словами деда.

Кай промолчал, но так злобно сверлил меня взглядом, что я даже ментально прочувствовал исходящую от него ненависть.

После этого я снова уселся и принялся наблюдать, как медленно начал расти процесс перестроения костной ткани. Когда он достиг шестидесяти двух процентов, то до поединка осталось полтора часа. А вот мой навык следопыта неожиданно почувствовал опасность.

Встрепенулись, я замер,