Так рассуждала я, таща покупки на городскую окраину.

И тут из одной подворотни бедняцкого квартала нарисовались двое. Эти любители легкой наживы были еще сопляками. Младше меня. Видимо, посчитали, что одинокая юная девушка – для них легкая добыча.

Один – щербатый, на вид не больше пятнадцати, второй, весь то ли в прыщах, то ли в оспинах, и вовсе – десятилетка. Зато оба при ножичках. Последние-то и придавали небывалую уверенность мальцам.

Не матерые, а оттого дурные. Не оценивают опасности, силы. Борзые, и от испуга могут пырнуть и за медяк.

Что должна сделать каждая приличная девушка, когда на нее нападают бандиты? Правильно – испугаться. Я приличной не была хотя бы потому, что выросла на диком юге, но этикет все же решила соблюсти. Вскинула руки, выпуская из них свертки с покупками (специально выбрала для этого дела место почище). Поднесла ладони к щекам, изображая оторопь, и открыла рот.

С моей стороны – ожидаемая для них реакция. С их – предсказуемые действия.

Один из парней метнулся ко мне, направляя заточку к груди. Видать, не впервой ему. Зато вот рифленой подошвой под дых щербатому леди, похоже, ни разу не заезжали. Именно это я и проделала, едва успев увернуться от острия. Пацан судорожно глотнул воздух, выронив нож.

Не медля, врезала ему коленом в пах.

Резкий крик Микаэля «Сзади!» чудом спас меня от острия под ребра от второго участника действа. Повезло, успела отскочить. Лезвие лишь оцарапало плечо, разрезав ткань. Полотно сразу обагрилось кровью. Прыщавый радостно оскалился.

Щербатый же продолжал стонать, зажимая руками самое дорогое, и не горел желанием присоединиться к парным «танцам». Вот только когда он глянул мне за спину, его зрачки расширились, а рот начал беззвучно открываться и закрываться.

Неужели это мой любимый гаечный ключ, что я достала из голенища, произвел на него столь неизгладимое впечатление?

Второй, прыщавый, тоже, переведя взгляд мне за спину, поступил весьма странно: выронил заточку и, не оглядываясь, дал деру. Его товарищ поступил аналогично: прихрамывая, скуля и все так же зажимаясь, начал тикать.

Мне же на плечо легла рука, и знакомый голос произнес над ухом:

– Знаешь, я даже не удивлен.

– Я бы и сама справилась, – ответила я из чистого упрямства. Принимать помощь от сиятельного было неловко.

Как-никак всю свою жизнь я к этим благородным, мягко говоря, особой любви не питала. А тут…

– Не сомневаюсь, – с сарказмом протянул Хантер, разворачивая меня к себе.

Со второй его руки слетел сгусток энергии и устремился вслед беглецам, сворачивавшим за угол. Как ни странно, заклятие попало в пацанов, осыпавшись им на плечи серой пылью. Когда я недоуменно посмотрела на Хантера, оказалось, что он пристально взирал на мой порез.

Он ничего не сказал, лишь светло-серые глаза потемнели, став оттенка неба во время песчаной бури. А потом одним движением он оторвал разрезанный рукав от моей рубашки и начал перевязывать рану. И все это – молча. Не проронив ни слова. Я тоже не горела желанием пообщаться, чувствуя, что, едва открою рот, в ответ мне прилетит долгая, нудная нотация в духе леди Изольды.

Я ошиблась лишь наполовину: ликбез оказался до безобразия коротким и сводился к тому, что незачем шляться по подворотням. Даже если можешь себя защитить. И точка.

Кронпринц в воспитательный процесс благоразумно не вмешивался.

А потом Хантер подхватил мои баулы и как ни в чем не бывало пошел дальше.

– Ну и зачем была вся эта конспирация? Дескать, твои сиятельные уши могут увидеть, запомнить, а меня – неприметную – навряд ли. Теперь-то точно вся окрестная шпана будет в курсе, какой в их городке отметился благородный, – проговорила я.

– Не будет, – отозвался кронпринц. – Хантер навесил на них заклятие временного забвения, – и с этими словами невозмутимо поплыл за лордом.

Переодевались мы в одном из заброшенных зданий на краю города. Сиятельный, едва только развернул свои свертки, уставился на чулки.

– Что это? – протянул он, вытягивая красную сетку у себя перед носом.

– Как ты и просил. Все для леди.

– Видимо, у нас с тобой немного разные представления о том, как должна выглядеть леди.

– Зато какие красивые, – поддержал меня кронпринц, почему-то подхихикивая. – Совсем как у прелестниц квартала багровых штор.

В итоге зрелище волосатых икр Хантера, обтянутых злополучными чулками и упакованных в дамские сапожки умопомрачительного цвета, оказалось не для слабонервных. Хорошо хоть платье скрывало масштабы моего текстильного промаха. Зато парик и чепец сидели как надо, а помада, румяна и тени довершили образ дамы, что уже в годах, но не лишена тяги к поиску приключений на свою корму.

Сиятельный косил на меня недобрым взглядом, поминутно поддергивая сползавшую накладную грудь. Под его таким прицелом я хотела удалиться за частично обвалившуюся стену, чтобы надеть наконец-то платье. Ан нет.

– Подожди. Покажи руку, – то ли приказал, то ли попросил лорд, подходя ко мне размашистой, чисто мужской походкой, которая никак не вязалась с длинным платьем, да и образом развеселой дамочки.

Пришлось подчиниться и подставить ему для обозрения плечо. Осторожные, чуткие касания – и перевязь упала на землю.

Сиятельный внимательно осмотрел рану, отчего-то нахмурился и заключил:

– Не двигайся. Сейчас попробую подлечить магией, чтобы хотя бы не кровила и затянулась. – А потом смущенно добавил, словно оправдываясь: – С целительством у меня не очень. Я все же деструктор, а не созидатель.

При этих его словах невольно глянула на кронпринца. Вот кто созидатель наичистейший.

Сиятельные в большинстве своем – маги. Поговаривали, что раньше, когда они только пришли в наш мир, без дара среди них вообще никого не встречалось, а вот теперь… Поди ж ты.

Зато у некоторых людей, правда, редко, начали проявляться способности к магии. Ну да не в этом суть. Эти самые сиятельные, как рассказывал Хромой Джо, по дару делились на четыре «касты» (так называл их одноногий бывший маг). Первые – созидатели. Им была подвластна энергия жизни во всех ее проявлениях. Творцы, способные при определенной тренировке заглянуть тебе в память против твоей воли. Вторые – деструкторы или стихийники. Это боевые маги, повелители огня, воды, воздуха, земли. Встречались среди них и некроманты. Третьи – оракулы. Пифиям и предсказателям открывались тайны времени и пространства. А вот четвертые – артефакторы, техномаги, могли поделиться своей силой с камнем, металлом, заставить его жить пусть неполной, но жизнью.

К слову, Хромой Джо говорил, что и у меня есть способности к артефактике, хотя и слабые. Потом, правда, всегда сетовал, что родилась я не парнем, да не с ходачихой – могла бы тогда техномагом вольным стать. А так – все одно. Девка же. Я соглашалась, что да, девка, и с упоением продолжала ковыряться в очередном механизме.