Будучи незамужней девушкой, она не имела права самостоятельно распоряжаться наследством. Конечно, оно было небольшим - отец потерял практически все. Но все же родовое поместье и обширные княжеские земли оставались в ведении семьи. После смерти ее отца, три года назад, эти земли должен был унаследовать ее муж. Однако... Капитан Вильям Хантинг не успел вступить с ней в брак. И письмо из Военного Министерства принесло не только новость о героической смерти офицера, но и ввело в смуту весь Дурхам. У княжества теперь не было наследника. У княжества не было господина.

А у Мирны были связаны руки. Ей полагалось нести траур по погибшему жениху и целый год она заодно со всем княжеством находилась в подвешенном состоянии. Местному епископату поручено было управлять княжеством все то время, но Церковь Святого на севере не пользовалась популярностью, и так мятежно настроенные люди начали волноваться, и когда Мирне позволено было снять черное платье, и она обратилась к епископу Херефору с просьбой рассказать королю о ситуации в княжестве, тот охотно согласился.

Она помнила, как, вернувшись из затянувшейся поездки и встретившись с ней в скромной родовой часовне, епископ говорил:

- Вам следует отправиться в столицу и остаться при дворе, пока король не подберет вам подходящего… - епископ посмотрел нежно на бедную девушку и выдавил улыбку. Она была ужасно напугана и, кажется, он искренне сочувствовал, не хотел волновать ее еще больше, и сказал настолько нейтрально, насколько мог, - пока не определит для вас подходящее будущее.

Под подходящим будущим подразумевалась подходящая партия. Тогда Мирна ясно осознавала: скорее, не ей будут подыскивать пару, а Дурхаму - господина. Но она на это согласилась бы. Как никак, и с первым своим женихом Мирна едва была знакома. И если бы не отдаленность княжества от столицы, если бы не мятежно настроенное население и долги отца, которые лягут на ее супруга, перспектива возглавить крупный и важный регион страны оттеснил бы на второй план подпорченную репутацию Мирны. Возможно, тогда бы поиски мужа не стали такой проблемой...

Княгиня выглянула в окно кареты. Погода ухудшалась, по стеклу стучали мелкие капли дождя, в ночной черноте раздавались завывания ветра.

«Если я не найду супруга, - подумалось ей, - кому достанется Дурхам? И куда денут меня?». Стало тошно, тоскливо, обидно. И кто только писал эти законы? Почему она не могла унаследовать титул и земли отца? Почему это должен был сделать посторонний мужчина? И как так вышло, что никто, ни один законотворец, не подумал о таком варианте, что единственным наследником останется незамужняя дочь?

Она вздохнула с тяжестью и даже не заметила, как на нее косо посмотрели Каролина с Кэтрин.

«Отдадут княжество епископату, - подумала Мирна с тоской в сердце, - а меня куда? В монастырь? Вот уж монахини обрадуются язычнице! Или найдут какого-нибудь пятиюродного племянника, которого назначат наследником и распорядителем моей судьбы. Нет. У него вряд ли найдутся деньги, чтобы погасить долги отца. Такое наследство и врагу не пожелаешь, - вдруг в груди защемило от новой мысли, - как и такое приданное... Будь я красива, как сама богиня Адрис, будь я образованнее, умнее и воспитаннее всех придворных дам вместе взятых - все равно любой еще подумает, прежде чем брать невесту с таким багажом. А, видят боги, я не богиня красоты и ничего не смыслю в манерах...».

Сердце сначала забилось быстро-быстро, а потом словно бы остановилось. Ей снова вспомнился граф Фаулз. Танец, затем тот странный разговор...

Что он хотел? Посмеяться? Поиздеваться? Или просто пытался быть вежливым, а она сама по неумению перевела это в недопустимую плоскость?

Мирна мотнула головой. Какая разница? Ни граф Ноуфолка, ни кто либо другой не решится взять ее в жены. Ее земли уйдут под власть кого-то другого. Ее лишат титула, а даже если оставят - он перестанет что-либо значить. Дурхам перестанет быть ее домом.

Боги... Увидит ли она север еще хоть раз?

Внутри от этих мыслей все словно бы оборвалось и молодая, но уже израненная душа начала покрываться коростой, каменеть, тяжелеть, холодеть.

Она уже потеряла всю свою семью. Она почти потеряла свой дом и свою родину. И, кажется... Кажется, не станет дело за тем, как она потеряет и саму себя.

Когда они вернулись в усадьбу, уже стояла смоляная ночь. В большинстве окон роскошного жилища не горел свет (видно, даже богачи порой экономили свечи), и Мирне казалось, что она не сумеет добраться до террасы - заблудится в этой кромешной тьме.

Что ж. Это было бы символично. Так символично, что тошно.

Но вот к хозяевам вышел дворецкий в сопровождении молодого лакея, и свет их масляных ламп прояснил дорогу.

Граф Энтони помог матери и сестре выйти из экипажа, и Мирна чуточку удивилась, когда он протянул руку и ей.

Его ладонь была теплой и очень мягкой, как у ребенка.

- Вам понравился бал, княгиня? - спросил он, когда Мирна уверенно встала на землю.

- Полагаю, что да, - ей не хотелось жаловаться. В этом не было никакого смысла.

- Я видел, как вы танцевали, - граф Энтони двинулся к террасе подле устало вышагивающей Мирны, - кажется, вас хорошо приняли?

Она вздрогнула и недоуменно уставилась на собеседника. Он издевается? Хотя с учетом характера его сестры... Такое вполне возможно.

Но взглянув на простодушное лицо Энтони, княгиня поняла, что ошибается. Кажется... Он просто очень наивен. И живет в каком-то совершенно отдельном мире.

- Я надеюсь, что меня примут при дворе... И я смогу найти там особенного человека, - ответила она максимально нейтрально и вежливо.

- Уверен, что так и случится. Вы очень милая молодая леди, - он широко улыбнулся.

Мирна оторопела, нахмурилась, а щеки предательских зардели. Боги! Зачем он так говорит?

Нет, она уже и не мечтала получить комплимент от светского человека, и Энтони, кажется, был искренен... Но получать комплименты от жениха принцессы - опасное удовольствие.

- Надеюсь, завтра вам тоже будет весело, - после затянувшегося молчания выговорил Энтони. Они уже поднялись по парадной лестнице и входили в зал, - а пока я желаю вам спокойной ночи, княгиня.

- И... И вам, - даже дикая провинциалка вроде нее посчитала этот разговор излишне фамильярным.

Но Энтони выглядел все таким же беззаботным. Он кивнул княгине на прощание и бодрым шагом двинулся к отцу, который ждал его у дверей в малую гостиную и с опаской и подозрительностью поглядывал на Мирну.

И что, интересно, он думает? Что приживалка флиртует с его сыном? Едва ли она конкурентка принцессе. Едва ли она конкурентка кому бы то ни было!

Княгиня почувствовала себя жалкой, и в груди начало расти и набирать силу презрение к самой себе.

Она спешно покинула зал и ушла к себе в комнату. Ее встретила тишина, пустота, полусумрак. Несколько саквояжей в углу. Торчавший уголочек так и не распечатанного письма.