отец оборвал его, а мать посоветовала обо всём забыть – случившееся их семьи не касалось.

Джерри не был в этом уверен – тем более после того, как женщина из полиции с раннего утра приходила что-то «вынюхивать» – он услышал, как отец сказал это матери на кухне.

Раздались грохот и негромкое ругательство. Кто-то осторожно поднялся по лестнице и прошёл мимо комнаты Джерри.

Мальчик встал и на цыпочках подошёл к двери. Снаружи было тихо, и он с опаской выглянул в коридор. Дверь в родительскую спальню была распахнута. Оттуда доносились голоса – одновременно взволнованные и приглушённые.

Он подкрался поближе, к самой двери. Ссадины на лице болели, дышал мальчик тяжело.

– Ты бы сказал, что ищешь, – предложила мать. – Иначе как я тебе помогу?

– Разве я просил помощи? – огрызнулся отец.

– В этой коробке только памятные вещи, они для Джерри – он может взять что-то с собой, когда покинет дом. Больше там ничего нет.

Услышав своё имя, Джерри вздрогнул. К тому же он понял, о какой коробке идёт речь, – иногда он заходил в спальню, когда дома никого не было.

Он придвигал стул от туалетного столика к гардеробу и изучал содержимое коробок на верхних полках. Секс-игрушки порождали у него смесь отвращения и любопытства, но куда дольше Джерри копался в продолговатой картонной коробке с крышкой, на которой красивым материнским почерком было выведено его имя.

– Помолчи, – сказал отец.

– Просто скажи это вслух.

Отец не ответил, а мать не пояснила, что имеет в виду. Настаивала ли она, чтобы отец сказал, что ищет, или подразумевала что-то другое?

– Шла бы ты отсюда, – голос отца прозвучал устало.

– Я заметила взгляд этой женщины. Она наверняка решила, что…

– Да заткнись же ради бога!

Джерри отпрянул, словно от удара. Он чуть не плакал, ссадины на лице пылали огнём. Он прокрался обратно в свою комнату, пытаясь оттуда расслышать, что происходит в спальне. Но до него больше не донеслось ни звука.

Лишь закрыв дверь, Джерри осмелился вдохнуть полной грудью. В коридоре снова раздались шаги, и он скользнул под одеяло, но в комнату никто не зашёл.

На полу зажужжал телефон. Джерри глянул на экран и с облегчением увидел имя Эллы: хотя бы сестра наверняка расскажет, что произошло в канун Юханнуса.

14

Май Ринне в шёлковом халате кремового цвета открыла дверь.

– Я думала, вы приедете позже – и сразу в галерею, – повторила она то же самое, что сказала Пауле в домофон минуту назад.

– Мы можем побеседовать сейчас? – спросила Паула и, не дожидаясь приглашения, вошла.

– Доброе утро, – улыбнулся Ренко. – Действительно доброе, тёплое. Уж простите, что мы вот так…

Паула оставила Ренко любезничать с Май в прихожей, а сама прошла в большую светлую гостиную. Это была квартира в историческом здании, расположенном в престижном районе.

– Кофе будете? – предложила Май.

– А что, можно…

– Спасибо, у нас мало времени, – перебила Паула Ренко. – Нам нужна информация о контейнере, привезённом в четверг вечером к воротам резиденции.

– Конечно, – Май выглядела растерянно.

Она была в халате, но явно проснулась давно – губы женщины были тщательно накрашены. Из-под халата выглядывали бретельки красного кружевного бюстгальтера.

– По моим данным, контейнер был частью художественного проекта, подробности о котором хотелось бы услышать от вас.

– Боже… – прошептала Май. – Это тот самый контейнер?

Она опустилась на стул у журнального столика и жестом предложила Пауле и Ренко расположиться на диване.

– Значит, вы знали об отверстии, через которое контейнер можно наполнить водой? – спросила Паула.

– Разумеется, знала. Я сама объясняла рабочим, как всё это должно выглядеть.

Откуда-то издалека раздался телефонный звонок, и Май встрепенулась.

– Простите, оставила телефон в спальне. Посмотрю, кто это.

Она вышла, а Ренко стал насвистывать мелодию вызова, которая вскоре прервалась. Паула поднялась с дивана и рассматривала картину, занимавшую почти всю стену над ним. Это был абстракционизм – жанр, в котором Паула совершенно ничего не понимала.

– Прекрасная палитра, – сказал Ренко, тоже взглянув на картину.

На холсте преобладали оттенки розового и коричневого. В правом нижнем углу стояла подпись: Μ. Ρ. По всей видимости, это было творение Май Ринне.

– Ничего срочного, – Май вернулась в гостиную.

Она успела переодеться в платье, которое было на ней накануне.

– Замечательное полотно! – заметил Ренко.

– Спасибо, – улыбнулась Май.

– Вы с Лаури Аро подъехали к резиденции чуть раньше, чем Лехмусоя, – напомнила Паула. – В тот момент вы не увидели отверстия?

– Нет. Мы вообще не подходили – остались ждать Юхану в машине, когда поняли, что внутрь не заехать.

– В такую погоду? Не жарко было в салоне?

– Ну в какой-то момент мы вышли и стали ждать снаружи. Но к контейнеру не приближались. Сразу подумали, что это какая-то ошибка.

– А почему вы не стали ждать в резиденции? Полагаю, ключи у вас есть.

– Конечно. Но остальные вот-вот должны были подъехать, и нам нужно было кое-что обсудить.

Паула продолжала рассматривать розово-коричневую картину. Она была написана в соответствии с правилом золотого сечения, в определённых областях слой краски был толще, и казалось, мазки там были нанесены с особым нажимом. Ренко восхитился цветами, но на Паулу их сочетание произвело мрачное, почти депрессивное впечатление.

– С Лаури Аро? О чём был разговор?

– Ничего особенного, о делах фонда.

– Получается, вы ждали Лехмусоя позади контейнера и не обходили его спереди?

– Именно так.

– Что было дальше, когда подъехали Лехмусоя?

– Юхана уже был на взводе – Лаури позвонил и рассказал ему о контейнере. Мужчины подошли к его дверям, а мы доставали из машин вещи, которые пришлось тащить к берегу на себе.

– И вы не рассмотрели контейнер, проходя мимо?

– Нет. Я правда его не разглядывала. Погодите, это отверстие… Вы хотите сказать, что жертва…

– Именно, женщину утопили.

– Боже! – снова вырвалось у Май.

– И эту деталь мы пока не хотели бы предавать огласке.

– Разумеется, ни в коем случае!

Май словно встряхнулась и вспомнила о своей должности.

– Для нас это тоже чудовищно. В смысле для фонда и для меня лично. В этом есть и моя вина.

– Наполнить контейнер водой – ваша идея?

– Нет, это задумка Кассинена, художника. Но ведь это я давала указания…

– Кто знал о существовании этого контейнера?

– Куча народу.

– Как минимум все, кто был вчера в резиденции?

– Да, и ещё многие в фонде и концерне. Проект анонсировали ещё весной, и я не знаю, какие подробности художник раскрывал по своим каналам.

– А вот это? – Паула протянула Май телефон с фото насоса и шланга. – Знакомо?

Май отстранилась и покачала головой.

– Этого я раньше