— Хорошо, тем не менее все уже решено. И не вам беспокоитьсяоб этом.

— Все же мне что-то причитается. И вас не слишком обременит,если вы мне выделите сотню долларов.

— Выделяйте себе сами.

— Попробую, если мы не договоримся.

— Вот что я вам скажу. Мое предложение не изменилось.Двадцать пять долларов — и вы исчезнете с горизонта.

Вздохнув, он отклонился на спинку сиденья.

— Ладно, — согласился он. — Хоть это и грабеж, но нельзяотрицать и ваши заслуги.

Берта Кул вошла в контору и обратилась к Элси:

— Элси, подготовь бумагу для этого человека. Двадцать пятьдолларов он получает за то, что ни при каких обстоятельствах, как ныне, так ивпоследствии, он согласен не предъявлять никаких претензий по этому делу.Посмотри форму договора, которую подготовил Дональд Лэм в подобном случае парумесяцев назад.

Элси Бранд вытащила письмо из машинки, вынула листок чистойбумаги из ящика стола, вставила его в пишущую машинку и спросила:

— Как его имя?

— А черт его знает, — проговорила Берта и повернулась кмужчине: — Как вас зовут?

— Джерри Больмэн.

— Садитесь, — предложила Берта. — Я принесу вам деньги.Берта вошла в свой кабинет, открыла ящик стола, вынула оттуда сейф, досталаденьги, но прежде чем вернуться в приемную, дождалась, пока пишущая машинкаЭлси прекратила стучать. Тогда она, печатая шаг, вернулась в приемную, взялабумагу, которую подала ей Элси, прочитала, положила ее перед Джерри Больмэном исказала:

— Подписывайте.

Он взял бумагу и проворчал:

— Боже мой, эта подпись вывернет мне всю душу.

— Более чем это, — шутливо возразила Берта. — Иначе вам невидать бы двадцати пяти долларов.

Он злобно ухмыльнулся и проговорил:

— Думаете, что вы чертовски умны, не так ли?

Потом взял ручку, подписал бумагу; он протянул ее Бертелевой рукой, выставляя между тем правую, предлагая Берте положить тудапричитающиеся ему деньги.

Берта, взяв договор, отдала его Элси:

— Подшей это к делу.

— Я бы обанкротился, работая на вас, — заявил Больмэн.

— Большинство свидетелей рассказало бы вам, что значит бытьчестным.

— Я сам это знаю, — сказал Больмэн устало. — Только яизлечился от этого давным-давно. Ладно, пойду куплю себе блок сигарет. На это иуйдут почти все мои денежки. Быть может, мы и поработаем с вами когда-нибудьеще.

— Быть может, — ответила Берта, провожая его глазами.

— Слава Богу, ему не пришла в голову мысль обменятьсярукопожатием на прощание, — обратилась она к Элси. — Теперь набери номер ХарлоуМилберса. Попроси миссис Краннинг. Скажи, что с ней хочет поговорить Берта Кул.Соединишь меня с ней — я буду в кабинете.

Берта пошла в кабинет и принялась вставлять сигарету в свойдлинный, выточенный из кости мундштук. Когда зазвонил телефон, она сняла трубкуи бросила привычное: «Привет!»

Миссис Краннинг язвительно ответила на это приветствие.

Берта мгновенно спохватилась и вежливо поправилась:

— Как поживаете, миссис Краннинг? Я очень сожалею, чтопобеспокоила вас, но мне срочно нужна Жозефина Делл. Я подумала. что она можетбыть у вас. Надеюсь, что я не очень обременила вас?

— Совсем нет. — Миссис Краннинг тоже поменяла тон. — Онабыла здесь еще полчаса назад. Потом какой-то мужчина позвонил ей и попросил сним встретиться. Я не поняла, в чем дело, но что-то важное по поводуавтомобильного происшествия.

— Мужчина? — переспросила Берта.

— Да.

— Вы не помните его имя?

— Знаете, я забыла, как его зовут. Но она записала имя набумажке. Подождите секунду. Ева, ты не помнишь имя человека, который звонилЖозефине Делл? Как? Спасибо. Миссис Кул интересуется этим. Миссис Кул, выслышите? Его зовут Джерри Больмэн. Она пошла, чтобы встретиться с ним.

— Благодарю вас, — сказала Берта, повесила трубку ивыскочила из своего кабинета, прежде чем осознала бессмысленность этого порыва.

— Что случилось? — спросила Элси.

— Чертов двурушник! Этот парень так испорчен, что используетвсе средства.

— Что он сделал?

— Сделал! — Бертины глаза метали молнии. — Он вложилдвадцать пять центов, которые потратил на такси, чтобы получить двадцать пятьдолларов. Он знал, куда я пойду. Может быть, даже выследил меня. Только потому,что я видела, как он выходит из такси, я решила, что опередила его, тогда какон переиграл меня.

— Что-то я не улавливаю, — пожаловалась Элси.

— Именно сейчас, — продолжала Берта, — этот парень получитподпись Жозефины Делл, что принесет ему приличный куш долларов в пятьсот. Ядумала, он поверил, что я виделась с Жозефиной и подписала с ней договор. Онотлично знал, что ее нет дома. Он обманул меня, грязный мошенник.

— Кто мошенник?

— Да он, Джерри Больмэн. Сукин сын обманул меня.

Чуткое ухо слепого уловило шаги Берты Кул в мешанине другихзвуков. Он не повернул головы в ее сторону, но улыбка смягчила черты его лица.

— Здравствуйте, я надеялся, что вы остановитесь. Посмотрите,что я вам покажу.

Он открыл сумку и вытащил деревянную музыкальную шкатулку,завел ее при помощи маленького рычажка, снял крышку, и шкатулка мелодично сталанаигрывать «Голубые колокола Шотландии».

Лицо слепого светилось.

— Я рассказал ей однажды, что мне нравятся старинныемузыкальные шкатулки и что у меня когда-то была подобная вещь именно с этоймелодией. Держу пари, что она ей дорого обошлась. Их не так-то просто отыскатьсейчас, тем более в хорошем состоянии. А эта шкатулка не пропускает ни единойноты, и я чувствую, как прекрасно выделано дерево. Не правда ли, онавосхитительна?

Берта Кул не отрицала этого.

— Жозефина Делл послала ее вам?

— Конечно. Посыльный сказал, что это подарок от друга. Но яотлично знаю, кто этот друг. Но это еще не все. Она прислала мне цветы.

— Цветы?

— Да! Берта хотела что-то сказать, но сдержала себя.

— Я знаю, — продолжал слепой. — Наверное, странно — посылатьслепому цветы, но и я могу наслаждаться запахами. Мне кажется, ей хотелосьпослать мне записку, и она решила, что с цветами это сделать удобнее.Музыкальная шкатулка — вещь дорогая, ей не хотелось, чтобы я знал, чей этоподарок.