— Вероника, — обратился он к девушке. — Давай выйдем? Подышим свежим воздухом.

Вероника подняла взволнованный взгляд. Грудь с глубоким открытым декольте от волнения заходила ходуном, грозя вывалиться. Я хмыкнула про себя — неужели никто, кроме меня, ничего не замечает? В любом случае Кантор беспрепятственно увел Веронику, и они больше не вернулись.

Я смылась через пять минут, сказав, что пошла похвалить шеф-повара, как и обещала. На прощанье чмокнула Янтара в щеку, прошептав, что он чудо. Сегодня он был прощен. Благодаря ему, ну и, без лишней скромности, мне, дураконище проиграл сегодня три ящика сивухи. Или на что они там в участке спорили, что еще могут пить стражи? Эх, жаль, зеркало мне не покажет.

Зеркало не показало, зато кто-то анонимно прислал мне запись финала этой истории на записывающем артефакте. И я с наслаждением наблюдала, как злой и пор-рыкивающий на всех др-раконище с утра рвал и метал, а потом выставил три ящика гномьей сивухи. Я была права насчет нее.

Ах, как хорошо! Как ноет моя душенька от полученного подарочка. Но дураконище еще не знает, что это только разгон!

Все же родственнички после последнего моего дерганья, в котором прозвучали нотки недовольства, пошевелились и добыли нужную мне информацию. Хоть и минимальную, но для исполнения плана достаточную. Оставалось последнее — подобрать подходящий момент для действия.

Им стал прием, устроенный в честь дня рождения первого канцлера королевства. Сам он был отсюда родом и считал, что нельзя забывать корни. Поэтому после празднования дня рождения в столице в кругу высшей знати приезжал на неделю на малую родину, устраивая длительный загул с друзьями детства и юности. Первый день был самым официальным и приличным. Со второго начиналось неформальное празднование в кругу избранных и кутеж, о котором судачили до следующего года.

На официальное торжество приглашали весь цвет Бекигенга, потому безопасности уделялось повышенное внимание. Дракону, как начальнику, пришлось отвечать за безопасность приема и присутствовать на нем как должностному лицу.

Идя на этот прием, я также одевалась для дракона, только с другой целью. Если в прошлый раз я хотела поразить его в самое сердце, то сегодня мне надо было поразить его в самый пах. Ведь наступил тот момент, когда я собиралась его соблазнить.

Всем женщинам известно, что мужчины — само противоречие. Хотя они и думают так про нас, умных и последовательных созданий.

А как иначе можно считать, если мужчина влюбляется в яркую женщину, певицу или актрису, допустим, а заполучив ее, желает запереть дома? Берет в жены скромную и хозяйственную, чтобы делала дом уютным, а потом обвиняет ее в том, что она растворилась в семье и вызывает только скуку? Ведется на характер и независимость женщины, добивается взаимности и требует, чтобы она была послушной его воле? И где хваленая мужская логика?

Там же, наверное, где мужская верность и ответственность за взятые обязательства.

Так и во внешности. Заколотые волосы мужчине не терпится распустить, и я сделала строгий тугой пучок, высвободив лишь пару кокетливых локонов. Чем строже и закрытей платье, тем больше мужчине хочется его снять. И я надела самое закрытое, чопорное темно-зеленое платье с глухим воротом и длинной юбкой, открывающей только носки туфелек.

— Что с тобой, Фейка? — удивленно спросил брат, когда я спустилась вниз к ожидающим меня, чтобы наконец отправиться на прием. — Решила искать работу гувернантки, раз карьера мага накрылась?

Вот за это он и получает мою мстю, страшную и коварную. За то, что топчется по больной мозоли невозможности учебы в академии магии.

— Давно тебе не мстила? Или у тебя память короткая? — напомнила я, и Васим сразу переключился на разговор с Кайлом.

Папа с мамой лишь удивленно переглянулись, рассматривая мой образ. Мама даже шепнула папе:

— Повзрослела наша Досифея.

Папа скептически посмотрел на жену, но возражать не стал, он не любил расстраивать маму.

Зато взгляд Кайла сказал мне, что я не ошиблась в выборе. Глаза его засверкали охотничьим блеском и все время останавливались на мне, как бы он их ни отводил. Конечно, Кайлу я нравлюсь, но ведь и ящер ко мне неравнодушен. Хоть и испытывает совершенно противоположные эмоции. Но я делала ставку на то, что он охотник. А ничто не возбуждает охотника, как вид легкой, но постоянно ускользающей добычи.

Среди разных знакомых на приеме подошла я поприветствовать и ящера.

— А, Дуся. Не признал вас сразу. Сегодня вы выглядите непривычно прилично, — скучающим голосом сказал он, шаря глазами по всему залу, только не в мою сторону.

— Зато вы весь в заботах и трудах, когда другие отдыхают, — не удержалась от укола я. — Правильно, кому-то надо охранять покой лучших людей Бекигенга.

Дракон перевел на меня взгляд своих необычных желтых глаз и припомнил:

— Конечно, а то вдруг найдутся снова желающие руну на попке диры нарисовать. Тут я и пригожусь.

Я вспыхнула и оставила этого нахала, бросив напоследок:

— Вы уж следите за попками повнимательней. Лучше принять превентивные меры. За это вас больше похвалят.

Настроение мне дураконище подпортил. И ведь даже не смотрел в мою сторону, развлекаясь и общаясь с гостями и хозяином, словно на равных. Зато от других мужчин отбоя не было. Они отвлекали меня от раздумий, в каком углу нашего дома будет лучше смотреться чучело дракона.

Когда уже устала от внимания, меня спас Янтар.

— Скучаем? А давай расшевелим это унылое болото? — Он озорным взглядом оглянулся вокруг.

— Сделаем пакость? Но здесь сегодня страшный драконище — главный страж. Как бы нам йотом не влетело.

— Так позаботься о том, чтобы никто не узнал.

— Если только безобидное что-то, — улыбнулась я.

Я не искала сегодня дополнительных приключений, ведь главное мне еще предстояло, но поразвлечься и немного сбавить напряжение не помешало бы. К тому же Янтар придумал забавную шутку: наложить на напитки птичьи чары.

Каждый выпивший из бокала ненадолго вместо речи начинал издавать птичьи звуки. Выбор птицы был случайным, но близким к характеру заговоренного. Кто-то закукарекал, кто-то зачирикал, кто-то залился соловьиной трелью. У Аргентина изо рта вылетел пронзительный павлиний крик.

Мы с Янтаром спрятались за штору и хихикали, наблюдая, пока маги не прекратили это безобразие, а перед нашими лицами не возникло непроницаемое лицо ящера.

— Янтар, можно на минутку? — голосом, не предвещающим ничего хорошего, попросил дракон. — А вы, дира Досифея, далеко не уходите. Потом с вами пообщаемся.

И взгляд такой многообещающий. Плохо.

Янтар состроил мне рожицу и отошел со стражем. Я решила, что пора мне вступать в игру. Вдруг на секунду стало страшно. Я же не предусмотрела план Б, если что-то пойдет не так и ящер откажется от отведенной ему роли.