Когда в ресторации появился и подошел поприветствовать нас Аргентин, я не была уверена, хорошо это или плохо, но решила выжимать из ситуации максимум и пригласила его за наш стол.

— Присаживайтесь рядом с дирой Мибалмарр, — скрывая смех, показал дракон на место рядом со мной. — Будете ухаживать за уважаемой дирой. Вместе с диром Дрейком. Он с одной стороны, вы — с другой. Пусть дире будет приятно.

Он кидал на Дрейка веселые насмешливые взгляды, которые, как он думал, понимал только Дрейк. Мол, что я тебе говорил, посмотри, как эти двое смотрятся вместе.

Мне же хотелось предложить ему самому сесть между Аргентином и Дрейком, но я испугалась, что из моего рта вылетит опять что-то не то, и не рискнула.

Аргентина, сына богатого промышленника, не любили за напыщенность, отсутствие чувства юмора и занудность. Поэтому часто потешались над ним прямо в лицо, а он не понимал этого.

— Как вам понравилось последнее творение нашего гения Наитдаарниэля? — спросил меня Аргентин. — Я считаю сочетание лепестков розмарина лавандового и стебля каракавицы золотоносой довольно спорным, но дымка привкуса лебедяны овцебойной сводит на нет дисгармонию доминанты корнеблюса багитового, — поделился своим мнением Аргентин.

И все отвели глаза, в которых плескался смех. Просто если я высказывала восхищенные комментарии с долей юмора про себя, то Аргентин говорил все на полном серьезе. И, как правило, в безапелляционной форме. Поэтому я, как обычно, согласилась.

— Вы удивительно тонко чувствующий эстет, Аргентин. Так разложить по полочкам! — восхитилась я. — Не каждый может оценить все составляющие столь утонченных для простого обывателя блюд.

Я кинула в сторону дураконища выразительный взгляд. Аргентин высокомерно посмотрел на дракона, съел, мол? Тот согласно закивал:

— Не всем дано. Только тонкоэстетствующим. Вы пример для подражания. Еще и в том, как вы тонко понимаете друг друга. С полуслова. С полувзгляда. Идеальная пара! Ты не находишь, Вероника? — повернулся он к спутнице.

Та опустила глаза, скрывая злорадство и насмешку, согласилась томно:

— Согласна, Ашшур. Мне всегда казалось, что Аргентин и Досифея прекрасно смотрятся вместе.

Она бросила на меня победный взгляд. Аргентин довольно посмотрел в мою сторону. Ему тоже казалось, что я подходящая для него пара. Потому что никогда над ним не смеялась и всегда с ним соглашалась.

Только Дрейк смотрел на все это с возрастающим раздражением.

Желая еще более возвысить себя в глазах окружающих, Аргентин завел нудную лекцию на тему эльфийской кухни, следом продемонстрировав познания в других областях, и все мы заскучали.

Я уже предчувствовала полное крушение своего замысла. Ужин-то я ящеру гадскому испортила. Но в мои планы входило испортить дураконищу планы на ночь с Вероникой и выигрыш пари. Я уже видела, что дракон собирается покинуть нас со своей спутницей, но мне в очередной раз «повезло».

Ресторан «Тауэро» сегодня пользовался популярностью как никогда. Ибо в дверях появились как обычно веселый Янтар и как обычно скучающий Кантор. Увидев нас, Янтар потащил брата с собой, чтобы поприветствовать нашу компанию. А я пригласила обоих за наш стол.

Янтар с радостью согласился на мое предложение под недовольными взглядами ящера огнедышащего, Дрейка, Аргентина и Кантора. Последнему ничего не оставалось, как согласиться. Он вопросительно посмотрел на меня, но если кто сейчас и может повлиять на ситуацию, то это он с братом.

Поэтому, затолкав свои чувства поглубже, я благосклонно и вежливо кивнула, и Кантор присел с краю с отстраненным видом.

Я покосилась на Веронику. Та пришла в возбуждение, которое всеми силами пыталась скрыть. Но постоянно косилась в сторону возлюбленного.

Недовольный Аргентин предпочел уйти и скупо попрощался. Он не любил Янтара, который пользовался любым случаем, чтобы его высмеять.

— Жаль, — прокомментировал его уход Янтар. — Я бы поразвлекся за его счет. — Он оглядел всех нас веселым взглядом, подмигнул мне и спросил: — И чего так уныло сидим? По какому поводу собрались? Что отмечаем?

— Пока ничего, — ответила я.

— Вообще-то у нас свидание, — недовольно проворчал дракон.

— Отлично. Ничего нет лучше, когда унылое свидание превращается в веселую компанейскую попойку, — изрек Янтар и завопил, не давая возразить: — Мариэ-эль! Вина нам эльфийского! Да побольше!

— Слушаюсь, — недовольно сказал Мариэль и пошел выполнять заказ.

В отличие от эльфийской кухни, которая насытить могла только обессиленного после изнурительной болезни эльфа, эльфийское вино веселило кровь с первых же глотков. На этот счет ходило немало шуток: мол, после нескольких рюмок вина эльфам уже все равно чем закусывать, букетом ли луговой травы или томатным супом со вкусом клубники.

Янтар взял дело в свои руки, и скоро двойное свидание превратилось в веселую попойку, вызвавшую, по-моему, у дураконища больше энтузиазма, чем рандеву.

Когда я успела незаметно шепотом спросить Янтара, что они тут делают, он сослался на моего брата, от которого узнал, что я сегодня кому-то решила попить крови, и как истинный друг пришел в этом поучаствовать. Решил полюбопытствовать, кому, за что и как продвигаются мои дела. Я попросила не останавливаться и споить дракона. Янтар велел положиться на него. И с успехом справлялся с обязанностями.

Он быстро нашел общий язык с драконом и Дрейком, и вскоре они громко хохотали, что-то обсуждая и не обращая на представительниц прекрасного пола, то есть на нас с Вероникой, никакого внимания. Зато с меня не сводил глаз Кантор. А с нас двоих — Вероника, только меня испепеляя взглядом.

Я не выдержала. В войне с дураконищем все средства хороши. Даже поруганная честь в качестве манипулирования. Задвинув гордость, я обратилась к Кантору:

— Кантор, у меня есть к тебе просьба.

— Все, что прикажешь, Фе… Досифея, — поправился он, преданно глядя в глаза.

— Уведи, пожалуйста, Веронику отсюда, — попросила я. — Дракон заключил на нее пари. Ты ведь не желаешь, чтобы так обошлись с девушкой, которая беззаветно в тебя влюблена? Ты — единственный, кто может на нее повлиять.

— Хорошо, я сделаю это ради тебя, — поднялся он.

— Сделай это ради Вероники, — поправила его я.

— Это выбор Вероники. Дракон ведь ее не принуждает.

Кантор осекся и виновато на меня посмотрел.

— Досифея, ты веришь, что я был под магическим воздействием в тот вечер? Я бы никогда не поступил так с тобой.

Кантор с надеждой ждал ответа. Но как я могла ему верить, если магического следа обнаружено не было. Я отвела взгляд. Кантор сжал губы и отвернулся.