В то же время Степанков и его заместитель Лисов еще до судебного заседания подверглись резкой критике со стороны проходивших по делу ГКЧП лиц, а также юристов — за их некорректную, противоречащую закону позицию и, следовательно, явную заинтересованность в исходе дела. Это было очевидно для всех.

Первым заявил отвод государственным обвинителям Янаев. Он сказал: «Заявляю отвод всем прокурорам, поскольку они являются подчиненными Генерального прокурора России Степанкова, который до судебного заседания, выполняя социальный заказ Президента России, неоднократно выступал перед прессой, другими средствами массовой информации с явно обвинительным уклоном в отношении меня и других подсудимых». Янаев сослался также на утечку материалов следствия за границу, в прессу, издание Степанковым и Лисовым тенденциозной книги «Кремлевский заговор».

Как один из примеров аргументированности и логичности выступлений защиты, приведу высказывание моего адвоката Иванова в обоснование ходатайства об отводе государственных обвинителей.

«Наши процессуальные противники утверждают, — сказал он, — что никто не может предъявить им фактов их личной заинтересованности. На протяжении всего следствия ни один из 150 следователей не высказал ни единого возражения против генерального прокурора. Но сегодня перед нами другие люди, мы не сталкивались с ними на следствии. Но эти люди могли бы хоть одним словом сказать: защита правильно подчеркивает, что наш руководитель допустил публикацию книги. Это просто говорит об отношении к делу, о том, что они готовы выполнять новые указания. Только так я могу это понимать и трактовать это обстоятельство, которое, с моей точки зрения, свидетельствует о служебной зависимости…

Уважаемые судьи! Я не верю составу этой прокуратуры, любому составу. Я поддерживаю это ходатайство, которое здесь было заявлено, и думаю, что вы должны решить этот вопрос положительно».

Государственные обвинители, возражая против подобного ходатайства адвокатов и подсудимых, ссылались на то, что они в ходе судебного разбирательства будут подчиняться только закону и исходить из него. В конце концов государственные обвинители вынуждены были высказать свое отношение к факту опубликования Степанковым и Лисовым книги «Кремлевский заговор», выразив по этому поводу сожаление, однако уверяли суд в том, что это не скажется на их позиции.

Ходатайство об отводе государственных обвинителей явилось одним из важнейших моментов в ходе судебных заседаний. Аргументация адвокатов, подзащитных была убедительной и трудно опровержимой. Объяснения государственных обвинителей — неубедительными.

Для рассмотрения этого ходатайства по существу суд удалился на совещание и после довольно продолжительной паузы вынес определение, которое есть смысл изложить подробно, поскольку в данном случае суд проявил принципиальность. Определение суда наверняка станет предметом особого рассмотрения юристов, ученых, тех, кто имеет отношение к вопросам права.

В связи с ним адвокат Лившиц бросил примечательную фразу: «Учились по одним учебникам, слушали одних профессоров, а говорим и понимаем все по-разному».

Определение Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации содержит объективные оценки грубейших нарушений предварительным следствием уголовно-процессуального права, неправомерности действий Генерального прокурора Российской Федерации Степанкова и его заместителя Лисова. Военная коллегия, как отмечается в определении, взвесила все обстоятельства по данному делу и приняла во внимание следующее.

«В июле 1992 года, — говорится в определении, — еще за пять месяцев до окончания расследования дела, Генеральным прокурором России Степанковым В.Г. и заместителем генерального прокурора Лисовым Е.К. была написана книга «Кремлевский заговор», которая вскоре вышла массовым тиражом в издательстве «Огонек». В этом произведении авторы, выборочно опубликовав материалы незавершенного предварительного следствия, обосновали свою оценку происшедших в августе 1991 года событий и участия в них обвиняемых. При этом обвиняемые неоднократно именуются «заговорщиками», а их действия называются «заговором» и «захватом власти», то есть практически квалифицируются как преступление, предусмотренное статьей 64 УК РСФСР…

Таким образом, — отмечается в определении, — посредством этой книги еще до суда действия обвиняемых публично объявлены преступными, а также дана оценка их возможным показаниям в предстоящем судебном заседании, достоверность которых вправе оценивать только суд».

В связи с этим суд счел, что подобные действия ущемляют права обвиняемых, охраняемые законом, нарушают ряд норм, содержащихся в Уголовно-процессуальном кодексе. Суд также отметил, что, использовав материалы дела вне рамок процесса, Степанков и Лисов вышли за пределы судебных правоотношений с обвиняемыми и поэтому за достоверность приведенных в книге сведений и сделанные в ней выводы несут персональную ответственность в соответствии с нормами гражданского кодекса.

Исходя из изложенного суд пришел к выводу, что авторы книги стали лично заинтересованными в подтверждении как предварительным следствием, так и судом выдвинутой ими версии, то есть лично заинтересованными в деле.

Далее в определении суда отмечается, что, вопреки соответствующим статьям Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, Степанков и Лисов не устранились от участия в деле и вплоть до окончания предварительного следствия продолжали руководить следственной бригадой, а Степанков, помимо этого, осуществлял над следствием прокурорский надзор.

В определении суда имеется весьма важная констатация: «В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что содержащиеся в книге выводы были повторены затем в обвинениях, вновь предъявленных в августе 1992 года, а также в обвинительном заключении, составленном Лисовым Е.К. и утвержденном Степанковым В. Г.».

Суд выразил свое отношение также к опубликованным в журнале «Огонек» выдержкам из «документа», который, как утверждается, составлен обвиняемым Тизяковым и представляет собой инструкцию находившимся под стражей членам ГКЧП о поведении во время предварительного следствия.

«Несмотря на то что приведенные в этом документе «сведения», — отмечается в определении суда, — непосредственно относятся к событиям августа 1991 года и при их подтверждении могут иметь доказательное значение для установления истины по делу, данная «инструкция» вопреки требованиям статьи 20 УК РСФСР в рамках предварительного следствия процессуально не исследовалась, ее достоверность не проверялась, и имеет ли к ней отношение обвиняемый Тизяков, не выяснялось».

Суд также выразил отрицательное отношение к тому, что Лисов отклонил ходатайство обвиняемых и защитников о приобщении этого «документа» к материалам дела.

Суд своим определением поддержал ходатайство обвиняемых и их защиты об отводе государственных обвинителей, констатировав следующее: «Допущенные Степанковым В.Г. и Лисовым Е.К. нарушения закона дали повод о постановке под сомнение беспристрастности подчиненных им прокуроров, которым поручено поддержание государственного обвинения по данному делу, и для заявления отвода этим прокурорам со стороны подсудимых и их защитников».