Магическая составляющая сохранилась и в монотеистических религиях — прежде всего, в таком феномене, как молитва. «И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите», — говорится в Евангелии от Матфея (Мф. 21:22). Хотя здесь уже нет попытки визуализировать желаемое магическим перформансом, но внутренне, психологически человек обычно представляет желаемое — то, что он просит у Бога. Некоторые версии протестантизма, правда, радикально отвергли возможность магического воздействия на Высшие Силы (молитва у них выполняет другие функции — прославление Творца, выражение покорности Его воле), но для большинства христиан молитва-«прошение» по-прежнему является одним из важнейших аспектов веры. Впрочем, доктрина предопределения, ощущение избранности Богом, призвания (в том числе и профессионального), обязывающего верующего к прилежному исполнению своих социально-статусных ролей в мирской жизни, является не менее мощным визуализирующим фактором, который помогает протестантам достигать жизненного успеха, о чем писал в своем труде «Протестантская этика и дух капитализма» Макс Вебер[908].

С точки зрения ислама мечты как таковые не запрещены, ведь мы можем мечтать о духовном росте. Но, опять же, главное, чтобы такие мысли не отвлекали и не мешали человеку совершать реальные поступки, которые смогут принести пользу и в этой жизни, и в вечной[909]. Пророк Мухаммад говорил: «Если кто-либо из вас желает чего-то (мечтает о чем-то), то пусть не мелочится (пусть просит много), ведь он обращается с просьбой к Господу своему [к Творцу всего сущего, Господу миров, для Которого не составит ни малейшего труда материализовать любое желание просящего]» (Коран, 36:82).

Но велика опасность, что если у человека не получается добиться своей мечты, он застревает в грезах и становится абсолютно беспомощным, ведь пустые мечты еще никому не приносили пользы. Он подобен голодающему, который представляет, как он пьет и ест, но на самом деле продолжает оставаться голодным и жаждущим. Мечты — это мысли, а мысли также могут быть как приносящими пользу, так и несущими откровенный вред. Мусульманин должен надеяться на милость Аллаха и просить в этом Его помощи, тогда и мечты сбудутся, причем те, которые полезны человеку и помогают ему на пути к Богу. Пророк Мухаммад говорил: «Если кто-либо из вас желает чего-то (мечтает о чем-то), то пусть [в первую очередь] посмотрит на то, что желает [присмотрится, подумает, насколько это ему нужно и насколько для него важно]. Поистине, он не знает, на что из своих желаний получит Божественное благословение»[910]. Ведь только Богу известно, какие мечты принесут нам пользу и должны реализоваться в нашей судьбе, а от каких желаний нас лучше уберечь.

Каббала, как методология достижения целей путем постижения высшего религиозного смысла, говорит о том, что можно создать формулу достижения желаемого, то есть приобретения счастья: Желать + Хотеть + Мочь = Иметь.

Если говорить об уровне Мечты, то и мечта имеет схожую формулу воплощения:

Мечтать = Желать → Намереваться → Действовать = Реализовывать.

Но при этом нужно не забывать, что у мечты по отношению к желанию другая пропорция содержания бесконечного и невидимого. Если желание мы сразу начинаем воплощать материальными и конкретными действиями, то мечта начинает реализовываться с тонких ментальных настроек визуализации. Поэтому Мечтать = Визуализировать мечту + Чувствовать мечту + Ощущать мечту, как свершившийся факт[911].

В отличие от иудаизма, христианства или ислама (признающих определенную ценность земной, человеческой истории как части глобального божественного проекта, Промысла), буддизм и индуизм в своих развитых теологических формах более последовательно проповедуют освобождение от страстей, отказ от материальных ценностей. Как известно, главная цель буддизма — достижение нирваны: прекращение страданий, которые причиняют желания человека, его страсти, его мечты, постижение шуньяты — высшего спокойствия пустоты. Индуисты, в свою очередь, утверждают, что Брахма присутствует во всем, следовательно, все — божественно. «Атман», или собственное «я», является одним целым с Брахмой, а любая реальность вне Брахмы — иллюзия. Поэтому духовная цель индуистов — стать единым целым с Брахмой, прекращая этим существование индивидуальности в ее иллюзорной форме. Эта свобода называется «мокша». Пока она не достигнута, по убеждению индуистов, они будут повторно перевоплощаться, чтобы иметь возможность работать над самореализацией в направлении истины (истина заключается в том, что существует лишь Брахма — и ничего больше). Перевоплощения человека определяются кармой, которая является принципом причины и следствия, управляемым природным балансом[912].

Парадоксально, но, как мы видим, несмотря на установку на отказ от обычных человеческих мечтаний, обе эти религии дают глубоко последовательную концепцию единства всего сущего, что подтверждает обоснованность нашего подхода, состоящего в том, что мечты надо воспринимать как предрешенные, если мы хотим их исполнения. Если весь окружающий нас мир иллюзия, логично реализовать ту ее (иллюзии) версию, которая соответствует нашим сокровенным желаниям. «То, что мы есть сегодня, это следствие наших вчерашних мыслей, а сегодняшние мысли создают завтрашнюю жизнь. Жизнь — это порождение нашего разума», — говорил Будда.

Погружаемся в мечту, пытаемся представить, что она уже сбылась, запоминаем это ощущение. Люди, признающие мечту как высшую реальность, говорят о ней с верой и знают, что на тонком плане бытия она уже осуществлена. «Только человек, насыщенный верой в себя, осуществляет свою волю, прямо внедряя ее в жизнь», — сказал Максим Горький. Об этом же говорится в пословицах самых разных народов: «Уверенность гору с места сдвинет» (русская); «Не думайте, что непроходим хребет; скажите, что он проходим, и вы перевалите через него» (бурятская); «Нет ничего невыполнимого, надо только верить в себя» (удмуртская)[913].