– Ну что ж, – сказал он вслух, все еще пребывая в сильном смущении, – я не знаю таких законов, которые запрещали бы снимать подобные фотографии и вешать их у себя в шкафу. Молодые леди, должно быть, сами соглашались… – Он крякнул, поражаясь и в то же время чувствуя отвращение. «Будь я проклят, если мне когда-либо удастся понять китайцев!» – Надо же, Лиз Мити! – пробормотал он.

Он немного знал ее, когда она жила в колонии, знал, что она выкидывала всякое. Но что могло на нее найти, чтобы она стала позировать для этого Энга?

«Дойди такое до ее старика, его хватил бы удар. Слава богу, у нас с Мэри нет детей.

Ладно притворяться. Ты страстно хочешь сыновей и дочерей, но не можешь иметь их. По крайней мере, Мэри не может. Так говорят доктора. А значит, не можешь ты».

Армстронгу пришлось приложить усилие, чтобы отрешиться от этого неизбывного проклятия. Он запер бар и вышел, закрыв за собой двери.

Во внешнем офисе Вирджиния Дун занималась своими ногтями. Было видно, что она в бешенстве.

– Не могли бы вы позвонить мистеру Энгу?

– Не могу. Не раньше четырех, – мрачно проговорила девица, не глядя на него.

– Тогда, пожалуйста, позвоните мистеру Цу-яню, – наугад попробовал Армстронг.

Секретарша набрала номер по памяти, нетерпеливо подождала, немного потараторила на кантонском и с треском положила трубку.

– Его нет. Его нет в городе, и в офисе не знают, где он.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Три-четыре дня назад. – Она раздраженно открыла ежедневник и справилась в нем. – В пятницу.

– Разрешите взглянуть?

Девушка помедлила, потом, пожав плечами, передала календарь, а сама снова принялась за ногти.

Армстронг быстро просматривал неделю за неделей и месяц за месяцем. Множество известных ему имен: Ричард Кван, Джейсон Пламм, Данросс – этот несколько раз, – Томас К. К. Лим, таинственный американский китаец из соседнего офиса, Джонджон из банка «Виктория», Дональд Мак-Брайд, Мата – опять-таки несколько раз. «Кто такой этот Мата?» Подобного имени Армстронг раньше не встречал. Он уже собирался вернуть ежедневник, но потом перелистнул вперед. Суббота в 10 часов – В. Банастасио. Сердце сжалось. Как раз в эту субботу.

Не говоря ни слова, он положил ежедневник на стол и в задумчивости прислонился к шкафу. Девица не обращала на него никакого внимания. Открылась дверь.

– Прошу прощения, сэр, вас к телефону!

Вид у сержанта Ята был довольный, и Армстронг понял, что переговоры прошли плодотворно. Хотелось бы узнать точные цифры, но это уже будет вопрос достоинства, и придется принимать какие-то меры.

– Хорошо, сержант, оставайтесь здесь, пока я не вернусь, – сказал он, желая быть уверенным, что в его отсутствие не будет никаких тайных звонков.

Когда он уходил, Вирджиния Дун даже головы не подняла.

В соседнем офисе Зубастик Ло по-прежнему стонал, обхватив пострадавшую кисть, а Большерукий Так делал вид, что он ни при чем – просматривал какие-то бумаги и громко отчитывал секретаршу за плохую работу. Когда Армстронг вошел, оба стали кричать, что ни в чем не виноваты, а Ло застонал еще громче.

– Тихо! Зачем ты прищемил себе пальцы этим ящиком? – спросил суперинтендент и, не дожидаясь ответа, добавил: – Те, кто пытается подкупить честных полицейских, заслуживают немедленной депортации. – В наступившей мертвой тишине он взял трубку. – Армстронг.

– Привет, Роберт. Это Дон, Дон Смит из Восточного Абердина…

– О, привет!

Армстронг встревожился. Он не ожидал звонка от Змеи, но старался говорить вежливо, хотя ему был противен и сам Смит, и то, чем тот занимался на своей территории. Одно дело, когда за счет незаконного игорного бизнеса пополняют свои скудные доходы констебли и низшие полицейские чины из китайцев. И совсем другое, когда свое влияние продает, получая за это комиссионные, как какой-нибудь мандарин в старом Китае, британский офицер. Почти все считали, что Смит нечист на руку, но доказательств не было, он не попался ни разу, не состоял под следствием. Ходили слухи, что у Змеи есть влиятельные заступники, повязанные с ним совместными делишками и погрязшие в собственных неблаговидных начинаниях.

– Что случилось?

– Чуть повезло. Я так думаю. Ведь ты ведешь дело о похищении Джона Чэня, верно?

– Да. – Армстронг загорелся любопытством. Взятки взятками, а копом Смит считался толковым: уровень преступности в Восточном Абердине был самым низким в колонии. – Да. Что у тебя?

Смит рассказал о старой ама, сержанте Моке и Очкарике У, а потом добавил:

– Он смышленый парнишка, этот У, Роберт. Я бы рекомендовал его в Эс-ай, если захочешь передать эту информацию дальше. У проследил за старой потаскухой до самого ее довольно грязного логова, а потом позвонил нам. К тому же он исполнителен, а в наши дни это редкость. Я подумал и приказал ему сторожить поблизости, а если она выйдет, позвонить. Что ты думаешь по этому поводу?

– Стопроцентная наводка!

– Каковы будут распоряжения? Подождать или взять и допросить как следует?

– Подождать. Могу поспорить, этот Вервольф больше не вернется, но стоит подождать до завтра. Не снимай наблюдения и держи меня в курсе.

– Хорошо. Ох, просто замечательно!

Армстронг услышал, как Смит радостно фыркнул в трубку, и озадачился: с чего это Змея такой довольный? Потом вспомнил об огромной сумме вознаграждения, предложенной Великими Драконами.

– Как твое предплечье?

– Плечо. Вывихнули, черт бы их подрал. И я потерял свою любимую фуражку, проклятье. А в остальном все в порядке. Сержант Мок проверяет сейчас всю нашу фототеку. Я приказал одному из своих парней составить фоторобот. Думаю, я и сам видел этого подонка. У него все лицо в оспинках. Если у нас есть что-нибудь на него, мы прищучим сукина сына до захода солнца.

– Превосходно. Как там у вас дела?

– Все под контролем, но обстановка скверная. «Хо-Пак» еще выплачивает, но слишком медленно. Все знают, что состояние у банка критическое. Я слышал, что по всей колонии происходит то же самое. «Хо-Пак» конец, Роберт. Очередь не кончится, пока не будет выплачен последний цент. У нас здесь еще наплыв вкладчиков в «Вик», и толпа меньше не становится…

У Армстронга дыхание перехватило.

– «Вик»?

– Да, они выдают наличность мешками, а новых вкладов не поступает. Триад целый рой… щиплют, должно быть, по-черному. Мы арестовали восемь карманников и разогнали двадцать с лишним стычек. Я сказал бы, все очень скверно.

– Но ведь «Вик», несомненно, в порядке?

– Только не в Абердине, старина. Что касается меня, я уже ликвиден. Закрыл все свои счета. Снял все до цента. У меня все в порядке. На твоем месте я сделал бы то же самое.