– Что? – Ксюша не сумела скрыть охватившее ее идиотское смущение при мысли, что кто-то мог видеть их с Марком. – Что именно ты видела?

– Да почти ничего. Я зашла, когда ты уходить собиралась, а Марк тебя поцеловал. И ушла сразу, даже не была уверена, что у вас что-то было…

– А теперь уверена? – усмехнулась Ксю, обретая присутствие духа.

– Ага… судя по тому, как ты на еду набросилась… – Катя хихикнула. – Ксю, ты не обижайся… у тебя вид шлюхи, которая только что рассталась с одним из клиентов.

Ксюша звонко рассмеялась.

– Ой, Кэт, чувство такое, что клиентов было около десятка!

– Даже так? – удивленно приподняла брови Катя. – Кто бы мог подумать, что для тебя чувственное наслаждение значит так много! Ты всегда казалась такой строгой и даже холодной… а оказывается, ты очень– очень пылкая и страстная…

– А ты всегда такая… озабоченная… – давясь от смеха, сказала Ксю. – Кажется, готова изнасиловать любого парня.

– Ой, не могу! – засмеялась в ответ Катя. – Недавно здесь Карина была, кстати, – сообщила Кэт, перестав смеяться. – Минут двадцать назад. Злая, как пантера.

– С чего бы это… – удивленно пожала плечами Ксю.

– Не знаю. Но злости у нее были полны кости. Я боюсь, как бы она не убила кого-нибудь в таком душевном состоянии… К тому же стаканец водочки выкушала…

– Горючая смесь! – хмыкнула Ксюша. – В ней яда Бог знает сколько, так она его еще водкой размешала… Но мне до нее дела нет. Ты мне, Кать, скажи: там в комнатах поспать есть где? Или все забито?

– Есть, есть, – сказала Кэт. – Некоторые там и завалились – в смысле, молодежь. Но место можно найти.

– Тогда я пойду. Спать жутко хочется.

– А я еще покурю.

– А у тебя есть курить?

– Есть. Я за вечер с полпачки настреляла, – сказала Катя, извлекая из внутреннего кармана пачку с сигаретами.

– Дай мне пару штук на заначку, – попросила Ксю.

– На.

Зайдя в комнату, Ксюша первым делом спрятала свою «заначку», а затем принялась искать, где бы устроиться поспать. В одном из кресел кимарил Паша. Он как кот, греющийся на солнце, лениво приоткрыл один глаз, посмотрел на Ксюшу и снова отключился. На кровати, свернувшись клубочком в обнимку с какой-то мягкой игрушкой, спала Таня. На этой же кровати, только с другой стороны (так сказать «вальтами») устроилась Лерка, а рядом с Леркой – Антон. На сдвинутых стульях, застеленных двумя пледами для мягкости, уснул какой-то заезжий паренек, гость. Тут же в этой комнате на двух креслах, поставленных друг против друга, уложили спать Юльку и Дашку.

«Так, места здесь явно нету, – подумала Ксю, оглядев комнату, в которой обычно ночевала Катя, приезжая в Березино. – Пойду в другую комнату».

В комнате, где обычно жила Ксюша, мебель была установлена компактнее. Кровать была передвинута к шкафу, и на ней умудрилась залечь четыре человека, свернувшись и зажавшись неизвестно как. У стены пристроили кресло-кровать, на которой спал какой-то парень – кажется, один из Светкиных братьев. Остальные – а их было человек шесть – лежали на полу, на разостланных одеялах и пледах. Они еще не спали: слушали тихую музыку, лениво потягивали прямо из бутылок пиво, джин-тоник или вино, негромко переговаривались.

– Ребята, – где у вас можно устроиться поспать? – спросила Ксюша. Одна девушка подняла голову.

– На полу почти все забито, – сообщила она. – Если хочешь – ложись к этому чуваку.

Ксюша кивнула. На кресле-кровати места на двоих было достаточно, к тому же ужасно хочется прилечь. Не мудрствуя лукаво, она прошла к месту и села.

– Эй, красотка, развлечься не хочешь? – спросил какой-то парень, бесцеремонно лапая ее за коленку.

– Увянь, а? И убери руки, – равнодушно отозвалась Ксю. – Если бы я хотела развлечься, то нашла бы кого-нибудь на танц-поле. А я хочу спать, поэтому пришла сюда.

– Понял, не дурак, – ответил парень, тут же убирая руку. – Был бы дурак – не понял.

– Ну, и отлично, – довольно сказала Ксю, укладываясь.

А ведь не так давно подобная мужская выходка вызвала бы у нее истерику. Было время ведь, когда Ксюша панически боялась мужских рук… Но теперь Ксю знала: эти руки могут быть и нежными, ласковыми, доставлять удовольствие, доводить до трепета каждую клеточку тела… Марк… Сколько же терпения он проявил по отношению к ней – стараясь не испугать, не обидеть, не внушить еще большее отвращение к противоположному полу, не ранить еще сильнее ее душу, не сломить хрупкое доверие к нему… Марк не давил на нее, не насмехался. Он был добр, бережен и терпелив, и ежемгновенно внушал, что ее страхи пройдут, что в себе замыкаться нельзя, что у него нет намерения причинить ей вред… А ведь достаточно было только одного слишком грубого жеста, или какой-то насмешки, или просто невнимания… и Ксю потеряла бы веру в жизнь и любовь, просто не сумела бы справиться с разочарованием и болью.

И Марк был прав: страшный для нее первый опыт теперь забылся как детский кошмарный сон, а Ксюшина прирожденная страстность и сексуальность не умерла на корню. Ксю чувствовала себя счастливой и желанной. Уже только поэтому Ксюше никогда не забыть Марка, не вычеркнуть его из своей жизни.

А теперь стоит оставить на время Ксюшу и последовать за Кариной, узнать, почему она была так зла, как рассказывала сестре Кэт.

Вообще, Каринина злость не должна была никого удивлять – это была ее самая естественная эмоция. Она всегда всем была недовольна, всегда на всех обижалась. Но на этот раз у ее злости была конкретная причина.

Надо припомнить, как полтора года назад Кличенко Геннадий привел свою будущую жену Ларису и дочерей знакомиться с семьей. Так уж вышло, что первыми «встречными» для Ларисы, Карины и Валерии оказались Марк и Алексей. И эта встреча вызвала в злючке Карине целую бурю непривычных чувств. Впервые в жизни девушка почувствовала искреннюю симпатию и нежность к человеку. Проще говоря, Карина влюбилась. Влюбилась в «красавчика с характером» Римшица Марка.

Ни одного дня Карина не думала о Марке как о двоюродном брате. Она мечтала о нем, представляла, как когда-нибудь Марк полюбит ее, и они будут вместе. И то, что Марк совершенно не смотрел в ее сторону, просто в упор не видел, Карину не смущало. Ведь она близка к нему, как ни одна из девушек – она же его кузина и может видеть его как угодно часто. И может в любой момент привлечь Марка. Ведь Карина и красива, и сексуальна…

Если бы не Ксю. Вечно эта Ксю! Ладно еще Катя – она глупая и пустая, и именно поэтому ее можно не принимать всерьез. Не так уж много Кэт отняла у Карины. А вот Ксения… Добрая, милая, очаровательная Ксения, черт бы ее побрал! Вся семья на нее молится, все ее обожают!

А Марк… буквально тает перед Ксю. «Милая», «солнечная», «принцесса», «красавица», – как только Марк ее не называет. Еще немного – и он, наверное, сказал бы «любимая». Когда они вместе, когда переглядываются с заговорщическим видом, когда обсуждают что-то свое и чему-то там смеются – они забывают обо всем, как пара влюбленных… Влюбленных? Да! Впервые мысль об этом у Карины появилась прошлой весной, еще когда отец, желая ущемить бывшую, едва не насильно привез Катю и Ксюшу в Березино. Зайдя на дачу к Марку, Карина застала у него Ксю и обратила внимание на какую-то странную связь между этими двумя. Но тогда она не решилась назвать это влюбленностью, а ревность ее быстро прошла, когда отношения Ксюши и Марка стали напоминать отношения кошки и собаки. Они ругались по несколько раз на день. Это Карину успокоило. Не так уж и близки Марк и Ксю, если постоянно грызутся. А то, что Марк помогает Ксюше, что они часто ходят куда-то вместе, что у них общие интересы… это просто дружба. Семейная привязанность брата к сестре.