Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Венька настороженно смотрел на меня.
— Так и скажи. А лечение тебе помогает?
— Еще рано судить, но я… Я тебе много раз звонила, ноты не отвечал.
— Возможно.
— Жень, как там Полина? Ты ее видел?
— Разумеется. С ней никаких проблем. Прозвучало этотак, что, со мной зато проблем до фига и больше.
— Но ты еще помнишь про пятнадцатое июля?
Пятнадцатого июля должно состояться наше бракосочетание.
— Господи, Женя, я потому и поехала… И вообще…
— Тебе там что, неудобно говорить?
— Да, именно. Процедуры… Понимаешь?
— Понимаю. Ну ладно, до скорого!
Он отключился. Злится. Этого следовало ожидать. Ну иревнует, вероятно.
Я спрятала мобильный в сумочку и поймала на себе весьманасмешливый взгляд Андрея.
Чтобы не думать о разговоре с женихом, я стала из-под ресницразглядывать Златопольского. Неужто Андрей сказал правду? Но я ничего незамечала. Впрочем, я не такой уж специалист в этом вопросе. Но мне сталонемного грустно. Он мне так нравился, этот наш Хью Грант.
— Твой звонил? — спросил Венька.
— Да.
— И что?
— Недоволен.
— Я его понимаю. Но если бы он узнал правду, егонедовольство было бы куда сильнее.
— Надеюсь, он ее не узнает?
— От меня, конечно, не узнает, да он и меня-то в глазане видел. Кстати, ты нас познакомь, я посмотрю на него. Может, он нам и неподойдет.
— Нам?
— Конечно, нам. Мы же все-таки семья. Ты нерасстраивайся, Буська. Поревнует и перестанет. Мы будем на Мертвом море.Сфотографируешься там во всех видах и предъявишь жениху. Он сразу уймется.
— Вот с этой прической?
— Ну и что? А ты разве не имеешь права изменитьприческу?
— Имею, наверное. Но не в этом случае.
— Почему?
— По кочану! Внезапно уезжаю лечиться и делаю себетакую экстравагантную голову?
— Да брось, если он нормальный мужик, ему понравится!Тебе так идет!
— Видишь ли, кузенчик, ему ужасно нравилась моя гладкаяголова. И строгий пучок.
— Просто он тебя такой еще не видел. Мне, например, тыраньше тоже нравилась, но теперь нравишься в сто раз больше. И Гордиенко,кстати, тоже. Так что не дрейфь. А если не получится… Ему же хуже. А ты и безнего обойдешься прекраснейшим образом. Ты что, так безумно его любишь?
— Откуда я знаю?
— Ну вот видишь!
— Ты не понимаешь, у него полный контакт с Полиной. Аэто очень ценно. Двух претендентов она сгнобила.
— Но замуж-то за него ты собираешься, а не Полина.
— Отвяжись от меня. Ты, может, мне всю жизнь поломал!
— Дура ты, Буська. Я подарил тебе кусочек другой жизни.А выбор за тобой!
И он обратился с чем-то к Барышевой.
После спектакля хамсин окончательно сломался, было свежо иприятно. И мы решили всей компанией пойти ужинать в кафе «Лондон», что нанабережной. Было весело, мило, Венька и Демин травили байки, и делали это наредкость талантливо и артистично. Барышева изредка что-то рассказывала. Ларисатоже пыталась, но она этого не умела, у нее получалось длинно, путано и несмешно. Андрей вообще помалкивал и только без конца курил. А мне рассказыватьбыло как-то нечего, да я и стеснялась вылезать. С нами был еще и Оскар.Чувствовалось, что ему безумно нравится все, что тут происходит. Оносновательно подвыпил и в какой-то момент вдруг прошептал мне:
— Бронислава, у вас завелся персональный поклонник!
— Да? И кто?
— Я говорю вам это по секрету! Он вас увидал в Ашдоде итеперь бывает на каждом спектакле!
— О! Я польщена! И кто он такой?
— Фигура неромантическая.
— Тогда к чертям его!
— Ну вряд ли вы его пошлете к чертям, когда онобъявится. Я говорю вам это под большим секретом, даже Вениамин ничего незнает.
— Оскар! Я вас не понимаю!
— Видите ли, ему еще не все ясно, но у него уже естькое-какие намерения…
— Гнусные?
— Отнюдь! Хотя кто его знает…
— Оскар, бросьте эту таинственность.
— Ладно, забудьте, язык мой враг мой. Может, ничего ещене будет.
В этот момент к нему подошел официант и что-то зашептал на ухо.Оскар встал и скрылся в темноте. Но вскоре вернулся.
— Броня, вас там спрашивают.
— Меня? Кто?
— Какой-то мужчина.
— Поклонник с гнусными намерениями?
— Наверное, но это не мой поклонник, вернее, я с нимнезнаком.
— А почему он не подойдет сюда?
— Не хочет… Вот его визитка, вам это что-то говорит?
На визитке значилось: «Евгений Николаевич Фролов».
Я похолодела. Женя здесь? И вскочила как ужаленная.
— Я вас провожу! — вызвался Оскар. — И есливам неприятно, дайте мне знать. Я его спроважу!
За дальним столиком у выхода из кафе сидел Женя.
Он встал мне навстречу:
— Привет, не ожидала?
— Бронечка, я вам не нужен? — шепнул Оскар.
— Нет, спасибо, все в порядке, — шепнула я вответ.
Оскар исчез.
— Ну и что все это значит? — каким-тоненатуральным голосом спросил Женя.
— Как ты меня нашел?
— А ты этого не хотела? Ну еще бы!
— Женя, вот видишь…
— Да уж, вижу! Я, как последний кретин, испугался, чтотакое случилось с моей Бронечкой! Заболела!
— Женя, я просто…
— Ну и ради кого ты ввязалась в эту авантюру? РадиГордиенко? Он же старый!
— При чем тут Гордиенко? Я выручила своего двоюродногобрата!
— Ты с ним спишь?
— Ты рехнулся?
— Не надо мне рассказывать, что в Москве, кроме тебя,не нашлось ни одной актрисы, которая могла бы подпрыгивать и трясти кудрями!Бред, чистой воды бред!
— Мне тоже так казалось. Но так вышло… Мне и самойстранно… А ты что, видел спектакль?
— А как же!
— Тебе не понравилось?
— А что там может понравиться? Самодеятельность!