Она сама прекрасно понимала, что она собой представляет, ей не надо было напоминать об этом. Она вышла замуж за незнакомца, который отвезет ее в Америку. Она будет заниматься с ним сексом и изображать его жену, и все для того, чтобы найти своего сына.

Такис чуть не потерял самообладание, когда она рассказала ему, на что согласилась. Мать Офелии была любовью всей жизни Такиса, но он любил и Калли За суровой оболочкой прятался заботливый человек. Но со временем ей стало тяжело жить под его постоянным контролем. Это был его способ защитить Калли от нападок общества. Но он всегда брал роль лидера на себя, даже при поисках ее сына он слишком быстро отстранял ее от дел и начинал сам руководить процессом. Она чувствовала себя не у дел, но она чувствовала себя в безопасности у Такиса. Она винила себя за все, что произошло. Она не справилась с ролью матери. Так какое же у нее было право искать Дориана сейчас? Разве он захочет общаться с ней? Он был еще такой маленький. Ему было только шесть лет. Ходит ли он в школу? Может быть, он даже считает людей, с которыми сейчас живет, своими родными родителями.

Усыновили ли они его? Любили ли они его?

Такис неоднократно говорил ей о том, что влиятельные семьи не любят, когда внезапно раскрываются секреты из их прошлого. Они контролировали сохранение тайн своими денежными средствами. Поэтому они забрали своего внука и не дали возможности его матери узнать о судьбе ребенка. Люди их круга не позволят своему сыну жениться на простой девчонке, с которой тот закрутил роман во время отпуска. Они откупились от нее деньгами, а затем обеспечили безбедную жизнь и лучшее образование для ошибки молодости своего сына.

Такис был убежден, что с Дорианом все в порядке. Семья Брэндона не забрала бы его, если бы они просто хотели бы отдать его в приемную семью и забыть о нем. В таком случае они могли бы оставить его в Греции.

Но любили ли ее сына?

Калли очень хотела, чтобы ее сын был любим. Но в этом случае появление родной матери только внесет смятение в его жизнь и может нанести ему душевную травму!

Но она не сможет успокоиться, пока не узнает, в каких условиях он живет, пока не убедится, что он в безопасности и его любят.

— Тебе не нравится?

Голос Ставроса испугал ее.

— Прошу прощения?

— Он один из лучших поваров Парижа, но тебе его кухня, кажется, не нравится. Мне нужно позвать официанта? Мы закажем для тебя что-нибудь еще.

Они разговаривали друг с другом высокопарным слогом с тех пор, как она дала ему отпор в самолете. Она посмотрела на еду на своей тарелке, которую едва попробовала.

— Блюдо чудесное, великолепное. Но я немного… отвлеклась. Я прошу прощения за то, что повела себя в самолете как стерва. Нервы не выдержали.

Он удивился, услышав ее извинения. Он втянул щеки, но затем презрительно махнул рукой.

— Твой комментарий задел меня за живое. Но чтобы быть до конца честным, в то время, когда я укладывал плитку, я понял, как неприятно жить без денег.

— Неприятно, — сухо повторила она. — Продолжай!

Он не обратил внимания на ее сарказм.

— Но даже тогда я мог позвонить своим друзьям. Я знал, что мои страдания продлятся всего две недели. Мне не пришлось спать на пляже. Когда я думаю, что ты, молодая девушка, оказалась в такой ситуации…

Калли ненавидела воспоминания о том времени. Она сделала глоток великолепного белого вина, а затем попыталась разрядить обстановку. Они находились в оттеле с видом на Эйфелеву башню в своем номере для новобрачных.

— Пляж — это ерунда. Я провела шесть лет рядом с ребенком, который постепенно превращался в подростка. Забудь о двух неделях без кредитных карт. Попробуй представить себе, что я пережила из-за Офелии!

Он фыркнул от смеха и поднял свой бокал.

Офелия ничего не знала про Дориана. Такис оставил решение за Калли.

Это был такой сложный вопрос. Калли смогла говорить об этом только с Такисом. Сейчас она размышляла о том, что ей, может быть, все же стоило объяснить Офелии более подробно, почему она решила выйти замуж и переехать в Нью-Йорк.

— Ты будешь скучать по ней, — сказал Ставрос.

— Да, буду. Когда я только поселилась в их доме, она творила страшные вещи. Насыпала песок в мою кровать. Притворялась утонувшей в бассейне. Однажды она выпила какой-то напиток из бара Такиса. Слава богу, она закашлялась, и я услышала ее.

От воспоминаний у Калли мурашки побежали по коже.

— Она ненавидела всех женщин в доме за то, что они не были ее матерью, и хотела, чтобы Такис постоянно находился рядом с ней, но он не мог Я сказала ей правду, что мне некуда пойти. Я сказала ей, что не имеет значения, что она будет делать, мы будем жить вместе. Потом однажды мы встретили мою мать, когда ездили по делам.

У Калли снова пропал аппетит, и она отложила приборы в сторону.

— Офелия поняла, что в жизни может случиться что-то, что еще хуже, чем смерть матери. Мать может быть жива, но отказываться смотреть на тебя. — От волнения у Калли перехватило голос.

Ничего в жизни не менялось и вряд ли изменится. У ее матери была возможность поддержать Калли после того, как у нее забрали сына, когда Такис в первый раз попытался помочь ей. Но мать Калли продолжала настаивать на том, что ребенок умер. Она поддержала не Калли, а своего мужа, и Калли никогда не простит им это предательство.

— После этого Офелия продолжала разыгрывать меня, но уже менее злобно. Мы подружились.

Они стали настолько близки, что Калли не решилась уехать в Америку, когда накопила достаточно денег на билет. Правда, только на билет. В то время Офелия уже успокоилась и взялась за ум, начала хорошо учиться, чем не могла не радовать своего отца.

Калли позволила Такису уговорить себя не уезжать и остаться еще немного дольше в их доме. Она не решилась ему признаться, что сама уже приняла такое решение. В первый раз в своей жизни она чувствовала, что нужна кому-то, что ее любили.

— Она с нетерпением ждет, когда пойдет в новую школу, но я знаю, что ей страшно. Да и я уезжаю. Это слишком много для нее, и я в этом виновата.

— Ты сожалеешь о принятом решении?

— Нет. — Она смогла произнести это слово тихо, но твердо. Чтобы ни случилось в Нью-Йорке, это причинит ей боль. Но в этот раз она пойдет прямо к намеченной цели. — Я намерена выполнить свои обязательства.

— Я постараюсь сделать эти шесть месяцев приятными для тебя, — протянул он.

— Что? О, это звучит ужасно! — Она покраснела и прикрыла щеки руками. — Я не это имела в виду.

— Я знаю. — В его голосе слышалась ирония, а также уверенность и ожидание.

Калли избегала думать о сексе с ним. Он предпочитала сконцентрироваться на том, что она получит в результате, а не на том, что ей придется отдать.