— У меня их несколько. — Ставрос пожал плечами. — Симпсон! — поприветствовал он мужчину, который открыл перед ними входную дверь.

— Мастер Михаэлс, добро пожаловать!

Он кивком поздоровался с Калли и повел их по коридору. Он постучал, а затем открыл дверь в кабинет, сообщая:

— Ваш внук, сэр!

Пожилой человек нажал на кнопку пульта телевизора, чтобы выключить звук, и поднялся с места только тогда, когда увидел, что Ставрос прибыл не один. Он был преклонного возраста, но черты его лица по-прежнему сохраняли благородство. Гены Ксенакисов позволяли стареть красиво.

— Вы останетесь на ужин, сэр? — спросил Симпсон.

— Нет, у нас будет настоящий семейный ужин позже на этой неделе, моя мать и сестры присоединятся к нам. А это визит вежливости, чтобы представить мою жену. Эдвард Михаэлс. Калли Ксенакис.

Пожилой человек выпрямился в немом изумлении.

Речь Ставроса была обращена к дворецкому, однако, его глаза продолжали буравить деда.

— С этого момента вы будете называть нас обоих нашими греческими именами.

Стоя в холле одного из пентхаусов Ставроса, Калли наблюдала, как персонал заносит в дом ее багаж.

Она оторвала взгляд от ультрасовременной обстановки первого этажа в подчеркнуто мужском стиле. Лестницы поднимались на разные уровни, а самая высокая из них закачивалась лофтом, где была, как предположила Калли, его спальня.

— Тебе не нужно ничего распаковывать самой, — сказал Ставрос, — завтра здесь будут люди специально для этого.

— Люди! Ты купил еще больше тел?

Еще один богатый мальчик, который делал то, что ему хочется. Она сразу поняла, что он собой представляет, но все равно сдалась ему. Она была самая глупая женщина на свете.

— Поясни, что ты имеешь в виду.

Его тон мог бы испугать ее, если бы она не была так возмущена. И обижена.

— Ты выбрал меня в жены, чтобы досадить своему деду!

«Греция? Вот где ты был!»

Она видела неодобрение в глазах старика.

— Я заплатил тебе, чтобы досадить ему — он махнул в сторону свертков, — и я дал чаевые.

— Зачем я буду надевать все это, если самое главное — это разозлить его?

От унижения у нее потемнело в глазах.

— Это отвратительно. Я не буду в этом участвовать. — Калли нажала на кнопку вызова лифта.

— У нас соглашение, — сказал Ставрос и нажал на кнопку отмены вызова. Он прислонился спиной к стене, мешая ей вызвать лифт повторно. — Обязательный для выполнения договор.

— Вот что происходит, когда покупают удешевленный товар, Стив. Он не служит тебе так долго, как ты ожидаешь. Отойди! — Она дернула подбородком, пытаясь дотянуться до кнопки лифта.

— Не называй меня так! — рявкнул Ставрос.

— Не называть тебя Стивом? Это лучше, чем то, как я хочу назвать тебя. Я бы согласилась на это имя. Отойди же!

Но Ставрос продолжал блокировать панель вызова лифта. Он понимал, что ведет себя как подросток.

— Ты принимаешь это слишком близко к сердцу!

— Ты солгал мне! Ты такой же, как тот легкомысленный, наглый подлец, который разрушил мою жизнь!

Калли вытащила свой телефон.

— Кому ты звонишь?

Как будто он не знал! И это привело его в ярость.

— Я заставила себя поверить в то, что ты лучше, чем ты есть. — От отчаяния ее речь прерывалась. — Ты знал, что я хочу поехать в Нью-Йорк, и ты использовал это в своих целях, да еще и унизил меня при этом.

Он взял из ее руки телефон и подвел ее к дивану.

— Не трогай меня! — Она вырвалась из его рук. — Ты завлек меня сюда, обещая то, что означает для меня практически все!

— Что именно? — спросил Ставрос, налегая на нее всем телом, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

Она проигнорировала его вопрос и в отчаянии махнула рукой.

— Ты просто хотел представить своему деду женщину, которую можно стыдиться. Спасибо, мне этого хватало и у моего отца. Оставь меня в покое со своим договором, Стив!

Он захотел ударить ее, чтобы не слышать больше этого имени, но сдержался и просто бросил на нее уничтожающий взгляд:

— Назови меня так, как зовешь, когда я в тебе!

Ее зрачки расширились, и злая молния мелькнула в них.

— Нет! Просто признай, что ты подлец!

— Не по рождению, а по природе своей — да, — согласился Ставрос, придвигаясь ближе. — А теперь назови меня моим настоящим именем, моя сладкая. Или я заставлю тебя. Ты знаешь, я могу!

Он был уверен, что сможет заставить ее. Он провел весь медовый месяц в изучении того, как заставить ее издавать самые чарующие звуки.

Она сжала руки в кулаки и взглянула на него.

— Отдай мне мой телефон.

— Ты не будешь звонить своему сторожевому псу каждый раз, когда мы ссоримся.

— Это не ссора! Ты лгал мне.

— Я сказал тебе, что хочу жениться на тебе в этих целях. — Он стоял близко, рядом с ней, но намеренно не дотрагивался до нее. Ее соски, однако, напряглись так, как будто он ласкал их. Ее дыхание изменилось.

— Ты сказал, что хотел…

Он ждал, ощущая удовлетворение от того, что она не может вспомнить, о чем они говорили. Он и сам не мог этого вспомнить.

— Я хочу тебя, — сказал он ей. — Расстегни свое платье.

Она дышала так громко, что он не мог не слышать этого. Ее губы дрожали.

— Для чего ты это делаешь? — спросила она с беспомощным укором.

Он взял ее голову в свои руки и поймал ее губы в свои. Она не сопротивлялась, а, наоборот, пылко ответила на его поцелуй.

Когда ее платье упало на пол, она запустила свои руки ему в волосы. Он расстегнул ее бюстгальтер и начал нежно ласкать ее груди.

— Поставь руки на стену, — приказал он ей.

Она послушалась, а он запустил свои руки ей под юбку и неглубоко проник в нее пальцами.

— Еще? Ты хочешь меня?

— Да! — Она изогнулась, когда он поднял ее юбку до талии и начал ласкать ее округлые ягодицы.

— Теперь скажи. — Он контролировал ситуацию, но прежде всего себя. — Попроси меня, о чем ты хочешь. Попроси меня.

— Надень презерватив.

Он сжал пальцы на ее бедрах, так возбудившись от ее слов, что почти потерял контроль над собой.

А потом он услышал ее стон:

— Пожалуйста, Ставрос…

Когда она проснулась, она лежала в кровати одна. Влажный воздух проникал в спальню из душевой комнаты. Все ее тело запротестовало, когда она поднялась. Она даже слегка застонала, когда поставила ноги на пол.