а всё, что внутри, вдруг остановилось, стало неподатливым и вялым.

Некоторое время Лерка ещё безуспешно старалась посмотреть в сторону Тони, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, но потом отказалась от этой затеи. Всё равно ничегошеньки не получалось. Ощущение было как в страшном сне, когда нужно бежать, а ноги вдруг прирастают к земле, и ни за что не удается сдвинуть их с места. Правда, сразу же после этого она всегда обычно просыпалась, и ничего ужасного в её ночном кошмаре с ней никогда не происходило.

Яркий свет неожиданно ударил в глаза. Лерке показалось, будто её и в самом деле разбудили, когда туннель внезапно закончился, и пёстрый город вновь окружил их своей беспорядочной суетой. Лерка с шумом выдохнула и, радуясь тому, что руки, ноги и голова опять слушаются её, тут же нащупала Тонину ладошку, такую же мокрую, как и собственные, и крепко сжала хрупкие пальцы сестры.

– Ну, как вы? Надеюсь, не укачало? – бритая голова шофёра появилась в просвете между сидениями и заботливо осмотрела двух притихших пассажирок. – Я старался вести как можно осторожнее.

– Вроде бы нет, – Тоня неуверенно помотала головой и сглотнула, словно опасаясь, что её и правда может стошнить.

– Но это было так странно… Будто мы куда-то провалились… – Лерку распирало от вопросов, и ей очень хотелось узнать, какого мнения придерживается по этому поводу Серафима Игнатьевна, но она боялась показаться слишком навязчивой, поэтому только осторожно взглянула в её сторону и, в раздумье поковыряв пальцем старую царапину на коленке, добавила: – Я не знала, что в соседнем дворе есть что-то, о чём мы с Тоней даже не догадываемся. Мы были там тысячу или даже две тысячи раз и никогда не видели никакого туннеля.

– Да? И что же это за туннель? – водитель оглядывался по сторонам, видимо, не зная, где ему лучше припарковаться, и слушая Леркины разговоры только вполуха.

– Ну, тот, из которого мы сюда попали… Такой дли-и-инный и совершенно пустой… – Лерка бросила неуверенный взгляд на сидящую рядом сестру. – В нем ещё много-много маленьких огоньков… А больше ничего не видно и не слышно…

– Это не туннель, это объезд! – мотор умолк, и шофёр по имени Сеня вновь обернулся, давая понять, что они прибыли и пора вылезать из машины.

– А-а-а, – протянула Лерка с таким видом, словно ей всё очень понятно объяснили. – Но как же мы здесь оказались? Объезд закончился так быстро?

– Ни одной минуты не потеряли. Ровно восемь ноль пять, – с довольным видом Сеня постучал по стеклу своих недешёвых ручных часов и вновь подмигнул Лерке. – Время было с нами.

– Круто! – выпалила та, видимо, имея в виду часы.

– Я тоже так считаю. Раз – и ты уже на другом конце города. Объезд – это всё-таки вещь!

Дверная ручка щёлкнула, и Сеня вылез из машины, легко и проворно, что трудно было ожидать при таком плотном телосложении. Все последовали его примеру. Лерка выбралась наружу последней и даже не осмотрелась, как обычно, по сторонам, а, опустив глаза в землю, стала перекатывать мелкие камушки под ногами.

– Нам нужно перейти на противоположную сторону, чтобы хорошо видеть эту часть дороги, – Серафима Игнатьевна тоже казалась задумчивой и скупо бросала слова, не обращаясь ни к кому и сосредоточенно размышляя над чем-то, известным ей одной.

– А если нам понадобится машина? – лёгкое разочарование промелькнуло на тщательно выбритом Сенином лице: похоже, только в роли водителя он чувствовал себя в своей тарелке.

– Вряд ли… Хотя, пожалуй, кому-то стоит остаться здесь.

И кивнув девочкам, приглашая их следовать за собой, она пошла вперёд, так уверенно, будто никакая случайность не могла подвернуться на намеченном ею пути, и никакая оживлённая суета не мешала ей действовать совершенно свободно.

* * *

Собираясь по делам, тётя Алина заглянула в детскую. Обычно в это время Тоня и Лера ещё спали, и она могла побыть некоторое время в полной гармонии с собой и со всем происходящим вокруг. Но сегодня девочки поднялись очень рано. Радостная возня слышалась из их комнаты с самого утра. Они куда-то собирались, причём не одни. Тётя Алина только недоумённо пожимала плечами. Каким образом эта пожилая довольно странная женщина смогла завоевать у них такой авторитет? При независимом характере Тони, а тем более Леры, это было почти необъяснимо. Они пропадали у неё часами, а когда возвращались, то вели себя совсем не так, как раньше: никаких неприятных сюрпризов и шалостей, никаких ссор и возражений, никакой испачканной одежды и грязных следов в прихожей. Только тихие разговоры или перешёптывание между собой. Они теперь всё время о чем-то спорили и что-то оживлённо обсуждали друг с другом, будто нашли для себя важное занятие или дело по душе.

И как раз это настораживало тётю Алину. Чем могла заинтересовать племянниц эта суровая старуха с тяжёлым взглядом, подобным рентген аппарату, который можно выдержать только изредка, да и то лишь в небольших дозах? Может быть, именно своей силой воли? Но нет… Она не только завоевала авторитет в глазах двух далеко не идеальных детей, трудно поддающихся влиянию и имеющих собственный строптивый и неуступчивый характер. Она буквально привязала их к себе! И это было подозрительно и чревато разными непредвиденными последствиями.

«Они её просто обожают, – подумала тетя Алина. – И я ничего не могу здесь изменить. Что ни говори, а личность у этой старухи всё-таки незаурядная…» И с тяжелым вздохом тётушка обвела комнату взглядом, словно стараясь найти какое-то объяснение, какую-нибудь хоть крохотную зацепку, способную дать ей в руки путеводную нить и помочь, так же как и Тесею, не затеряться навеки в лабиринте Минотавра. Но в детской не было ничего странного или необычного. Лишь случайно оброненный носовой платок сиротливо лежал в углу.

Тётя Алина наклонилась, чтобы поднять его, и почувствовала внезапное головокружение и слабость, её даже слегка качнуло из стороны в сторону, а потом неприятно зазвенело в ушах. Избегая резких движений, тётушка нащупала за спиной прохладную стену и, облокотившись о неё, с трудом перевела дух.

– Неужели давление стало шалить? Только этого мне сейчас не хватало! – она закрыла глаза и постаралась дышать ровно и спокойно.

Нужно выбросить всё из головы, ни о чём не думать, иначе дело может закончиться очень плохо для неё. К счастью, есть вещи, которые заставляют отвлечься. Ей нужно непременно уладить сегодня пару непростых вопросов, за которые во время её отсутствия не согласится взяться никто другой. Даже получив короткий отпуск, она должна решать, как поступить тем, кто остался