больной, сжав её руку, словно желая прослушать пульс, и женщина успокоилась и обмякла, перестав кривить губы и стонать.

– Помогите мне вынести её поближе к воде и свежему морскому воздуху, – попросила Светлана, вместе с Максом осторожно поднимая несчастную с земли, а когда он выпрямился во весь рост со своей ношей, она пошла вперёд, указывая ему дорогу.

Женщина была очень лёгкая, и Макс бережно держал её на руках, жалея только о том, что спасает не ту, которую хотел бы.

– Вы успели вовремя. Ещё немного – и было бы, пожалуй, слишком поздно, – Светлана с благодарностью посмотрела на своего помощника, и у него что-то дрогнуло внутри.

– Что с ней случилось? И кто запугал её до полусмерти?

– Собственные желания, – девушка опустилась на колени перед пострадавшей, которую Макс уже аккуратно уложил на гладкий песок.

– Вы шутите? Разве это может быть так опасно?

– Конечно. Особенно, если перестараться с их количеством.

Как и она, стоя на коленях, Макс поднял голову и взглянул в глаза, которые оказались теперь совсем близко, не понимая, смеются над ним или говорят всерьёз.

– Мне нужно привести её в чувство, а вы можете пока искупаться. Кто знает, когда вам ещё выпадет такой удачный шанс?

Она смотрела ласково и чуть-чуть смущённо. Максу стало ясно, что он должен верить ей, потому что всё, действительно, очень даже всерьёз.

– Хорошо. Позовите, если я буду нужен.

Она молча кивнула, отпуская его прочь. И он побрёл, утопая по щиколотку в тёплом песке, и чувствуя, как светлая бескрайняя радость, напоминающая о давно прошедшем детстве, переполняет его.

* * *

– Знаешь, у Макса такие хорошие родители… Во всяком случае мама.

Усевшись на пол, Лерка копалась в ящике с игрушками, перебирая их без всякой цели и думая при этом о чём-то своём.

– С чего ты это взяла? – Тоня вскинула на сестру удивлённые глаза: со вчерашнего дня та вела себя довольно странно.

– Я так чувствую.

Лерка прикусила язык, боясь проболтаться, и обе девочки примолкли: им вдруг стало очень грустно. Хотя они никогда не говорили о некоторых серьёзных вещах, это не значит, что они не думали о них.

– Ладно тебе, – Тонины ресницы задрожали. – Главное, что мы с тобой вместе.

– Да, – поддакнула Лерка, вспомнив, как было страшно оказаться одной.

– А ещё у нас есть тётя Полина.

– И Серафима Игнатьевна…

– И Макс…

– И Светлана…

– И много друзей в школе…

– И во дворе…

Слёзы, уже подкатившие к глазам, блестели, но не проливались. И Лерка, желая скрыть их, быстро заморгала и постаралась сглотнуть застрявший в горле ком.

– А как ты думаешь, с тётей Алиной всё будет в порядке?

– Думаю, что да. Наверняка, ей помогут, – Тоня взяла своего любимого плюшевого мишку и прижала к груди. – Так необычно всё это получилось. Какие-то мечты… желания… А оказывается, даже это нужно уметь.

– А мы с тобой умеем, как ты считаешь? – Лерка хитро сощурилась.

– Давай попробуем. Ты будешь мечтать, а я наблюдать за тобой со стороны. А потом наоборот.

– Давай, – Лерку не нужно было уговаривать дважды. – Только чур не перебивать! Пока одна мечтает, другая сидит очень тихо. А то не выйдет ничего. Ты уже придумала что-нибудь?

– Нет пока…

– Тогда я первая.

– Ну, ладно.

Лерка растянулась на полу и, раскинув руки, уставилась невидящим взглядом куда-то в потолок. Ей вдруг стало так хорошо! Она даже забыла обо всём, что случилось недавно. Вот бы так лежать и мечтать всё время! И чтобы Тоня была рядом. И тётя Полина гремела посудой где-то за стенкой. И солнечный луч падал через приоткрытое окно, оставляя на стене лёгкие пятна света и тени. И чтобы каждый день происходило что-то интересное. И одни спасали других. Или, ещё лучше, все спасали друг друга. И чтобы всё заканчивалось хорошо.

Мечтательная улыбка расплылась на Леркиных губах, и, глядя на неё, Тоня тоже улыбнулась в ответ.