3

Давно погасли огни в избах и окнах правления. Почти не потухавшая заря начинала шириться, алеть. Луна будто распухла, увеличилась, повисла над самым садом, становясь тусклей, слегка розовея.

Все село уже спало, а пляска не прекращалась. Дело пошло теперь на перепляс. В круг вступали две, три пары и под свист, частушечную скороговорку так отбивали «барыню» или «камаринского», что пыль вихрилась столбом. Галя тоже плясала почти без передышки. Она дробно притопывала, произнося отчетливым речитативом забористые слова частушек:

У меня коса большая,

Длинная, до поясу:

Меня милый угадает

Издали по голосу.

Баянисту своему

Дали мы задание:

Ему играть, а нам плясать —

На соревнование.

Выхожу и начинаю

Потихонечку дробить.

Неужели у миленочка

Сердечко не болит?

Под восхищенные возгласы одобрения Галя переплясала уже троих парней. Тогда вышел Огоньков и начал выкручивать замысловатые колена, да так проворно, что и хромоты его почти не заметно стало. Даже вприсядку пустился. Гале было все равно, с кем плясать. Наверно, и Огонькова она переборола бы, но вдруг спохватилась: у нее же свидание сегодня! Илья ведь будет играть хоть до утра, пока она пляшет. И сразу, с ходу остановилась.

— Твоя взяла, Федя!

Потом, подхватив под руки подружек — Веру Плугову и Лену Бубнову, — потащила их чуть не насильно из круга.

Одной ей было неудобно покинуть хоровод. Немного отойдя, она громко запела:

Елочка-сосеночка

Вкруг дубочка вилася…

Сигнал Илье, что покинула хоровод насовсем.

Лена Бубнова, ничего не подозревая, высоким визгливым дискантом подхватила:

Девочка-девчоночка,

В кого же ты влюбилася!

Баян сразу умолк, будто его кто-то неожиданно захлопнул. Молодежь парами, группами стала покидать хоровод, разбредаясь в разные стороны села.

Галя подумала: «Так и есть! Играл, пока я была там». И заторопилась.

Поравнявшись со школой, тихо сказала:

— Вы идите, девочки, а мне надо к деду сбегать. Маманя велела. Я чуть не забыла.

Вера засмеялась:

— К деду ей надо! А как звать деда? Илья Родионыч?

— Честное слово, девочки! Не верите?

Галя почувствовала, что всю ее охватило жаром от стыда за такую по-детски нелепую ложь.

— Напрасно время тратишь! — сказала Лена. — Илюха — гордый. Не придет, вот посмотришь! Подшутит он над тобой, как тогда надо мной!

По зиме на клубном вечере Лена намекнула Илье Крутоярову, что неравнодушна к нему, и назначила ему свидание возле МТФ. Он пообещал прийти. Лена прождала его до третьих петухов, но Илья не пришел. А на другой день сказал, что забыл. Галя знала об этом от самого Ильи. Он объяснил, что хотел проучить Лену, чтобы она не строила глазки направо и налево, не назначала свиданий.

— Со мной так не сделает, — уверенно проговорила Галя. — Ступайте, ступайте!

Видя, что ее не остановить, Вера и Лена пошли дальше. Темные юбки их скрывал сумрак, и казалось, что белые блузки подруг, чуть покачиваясь, сами собой плывут по воздуху, одна повыше (Верина), другая пониже. Галя немного постояла, посмотрела им вслед и быстро побежала в сторону сада.

Вот и сад. До Марьина дуба недалеко. По аллее Галя пошла медленно, чтоб отдышаться после бега. Илья где-то на улице растянул баян, немного поиграл. Чей-то голос, кажется Огонькова, надсадно и громко запел:

Шумел камыш, деревья гнулись,

А ночка темная была!

«Понес баян домой, — подумала Галя об Илье. — Зря бежала, торопилась».

В саду глухо, таинственно. С тихим шорохом срываются и падают сухие сучки. Даже соловьи, певшие весь вечер, умолкли. Наверно, настало время сна и для них. Над аллеей сплелись ветви деревьев, недавно распустившихся, и сквозь них виднеется посветлевшее небо, редкие мигающие звездочки, еле заметные.

Поодаль от дуба — скамейка. Галя села, прислушиваясь к шорохам, к тишине. Между стволов прошумела черная птица — сова или филин? Галя испуганно вздрогнула. И чего это Илья назначил ей тут свидание? Может, в любви объясняться задумал? Как же быть тогда, что сказать ему? И долго она сидела, ждала, вглядываясь, не идет ли Илья по аллее, прислушивалась, не раздадутся ли в тишине знакомые торопливые шаги. Но никого не видно и шагов не слышно. Она встала.

Венок потонул,

Милый обманул…

О себе ты, Галя, пела песню эту горькую. Видно, и твоя любовь такая несчастная!

И заспешила прочь от дуба, словно он угрожал ей какой-то бедой. Слезы застилали глаза, а сквозь них чудилось лицо Ильи, энергичное, немного скуластое, его мягкие русые волосы, нависавшие на лоб.

«Обманул, обманул ты меня! Срам-то, стыд какой! Вера и Лена спросят: «Пришел твой Илюша?» Что я им скажу? Зачем же ты так? — шептала она, готовая закричать, зарыдать от обиды. — Что я тебе плохого сделала?»

Слева на широкой куртине между яблонями в предутренней мгле чернели ульи, похожие на игрушечные домики. У белой избушки-омшаника стоял Афанас Голиков — родной дедушка Гали по матери.

Хотелось проскочить незамеченной, но он окликнул ее. Пришлось подойти.

— Здравствуйте, дедушка!

— Здравствуй, коли не шутишь! — приветливо проговорил Афанас. — Откуда идешь?

— С улицы, — тихо ответила Галя, смущенно опуская голову.

Старик кивнул в сторону Марьина дуба:

— Какая же там улица? Говори правду: где была?

— Так… прошлась немного.

— Ох, девка! — Афанас вздохнул. — Спать пора, улица давно разошлась, а ты тут бродишь одна. Ай потеряла чего?

Галя молча уткнулась деду под длинную белую бороду, в широкую костлявую грудь. Чуточку прохладная домотканая рубаха деда пахла вощиной, травами, и было так успокоительно прильнуть к ней всем лицом, сразу взмокшим от слез.

Афанас легонько провел корявыми полусогнутыми пальцами по волосам внучки.

— Вишь ведь какое дело! — озадаченно молвил он. — Чего же ты плачешь? Обидел кто-нибудь? Может, насильно тебя хотят за этого, за Травушкина? Вечор чего-то баил мне Аникей… Так ты никого не слушайся! Не старый прижим. Теперича девка вольна сама выбирать, кто ей по сердцу.

— Да нет, дедушка, — сквозь слезы грустным голосом проговорила Галя, — не от этого я…

— А от чего же?

— После расскажу. Пойду спать.

— Ну-ну! После так после! Ступай домой, коли такое дело!

Афанас мягко отстранил внучку от себя. Галя медленно пошла домой.

4

Илья Крутояров знал Галю с детских лет. Но даже перед призывом в армию почти не замечал ее, несмотря на то что часто бывал у Половневых как друг Васи. Кабы не случай,