— Инициатива наказуема, — ядовито заметила Изабелла, хотя самавсегда была не дура выпить.

— Зинка, может ты сходишь? — спросила Татьяна. — Ты у насближе всех к трупам, всякими там опытами занимаешься.

— К таким трупам и ты близка, — ответила Зинаида, — или тыникогда не убивали мух и комаров?

— Ясно, — вздохнула Татьяна и с вопросом посмотрела наТамарку.

— С ума сошла? — возмутилась та. — Я покойников ужаснобоюсь!

— Не вздумайте просить меня, — на всякий случай предупредилая. — Меня алкоголь не интересует. Кто пьёт, пусть тот и ходит.

— Ладно, я и пойду, — сдалась Татьяна.

И она пошла. На кухне воцарилась тишина. Все поддалисьвлиянию Зинаиды и нервно закурили.

Я смотрела на этих бездарных жён и удивлялась тому, что небыло видно с их стороны таких уж сильных переживаний. Повизжали немного отстраха и успокоились. И, похоже, больше убиваться никто не собирается. Зачем жетогда голову мне морочили? Значит он им был нужен только живой, а чувства?Чувств нет. Никаких. Очень утилитарное отношение.

Постукивая рюмками о бутылку, вернулась Татьяна.

— Я выключила там свет, — сообщила она.

— Зачем? — удивилась Полина.

— Чтобы не смотреть на труп, — разозлилась Татьяна. —Думаешь приятное зрелище? Тогда пойди погляди! Рюмок мало, на всех не хватит,будем пить по очереди. Я первая.

— Почему мало? — спросила Изабелла.

— Потому, что вас слишком много, — огрызнулась Татьяна,налила водки и тут же залпом её опрокинула в свой широкий рот.

Остальные, исключая меня, сделали то же самое.

— Давай и ты, — предложила мне Тамарка.

Я покачала головой.

— Выделывается, — не одобрила Татьяна. — Целочку из себястроит.

Все злобно уставились на меня.

— Лучше подумайте, что будем делать, — сказала я,поворачиваясь к ним задом и, пользуясь приёмом Зинаиды, от конфорки закуриваясигарету.

Всем своим видом я старалась показать, что мне на нихплевать.

Тамарка встрепенулась:

— Девочки, поскольку абсолютно точно установлено, что убийцасреди нас, надо придти к какому-то знаменателю.

— А кто приходить-то будет? — спросила Татьяна.

— Я бы порекомендовала Соньку, — предложила Тамарка, за чтоя никак не могла ей сказать спасибо.

— Соньку? — удивилась Зинаида, которая наверняка думала, чтовсе начнут уговаривать её, как самого учёного и образованного среди насчеловека с гипертрофированной логикой.

— А почему это Соньку? — поддержала Зинаиду Полина. — Чемона лучше других? Тем, что умеет носиться по квартире с ножом?

— Тем, что у неё уже есть опыт в раскрытии такихпреступлений, — пояснила Тамарка.

Жены уставились на меня с некоторым интересом. Я тожесмотрела на них во все глаза, но их взгляды были так насторожённы инедоброжелательны, что сделать какой-либо вывод я не могла, а ведь кто-то изних зарезал Фрола Прокофьевича, но по их лицам это было совсем незаметно.

— У Соньки есть опыт, так что лучше бы нам положиться нанеё, — сказала Тамарка. — Во всяком случае других вариантов я не вижу. Если ктовидит, предлагайте, обсудим.

Предложений не последовало.

— Приступай, Мама, — скомандовала Тамарка.

И я приступила.

Обожаю наводить порядок, особенно люблю влажную уборку,поэтому я решила с этого и начать. Не с влажной уборки, конечно, но с порядка.

— Учитывая, что здесь собрались одни женщины, — строгосказала я, — предвижу хаос и большие волнения, во избежание которых нам надоопределиться с регламентом. Возражения будут?

Возражений не нашлось, все согласились:

— Определяйся.

И я начала определяться.

— Первым делом, — сказала я, — все должны дать клятву неговорить хором.

— Даём, — вяло откликнулись жены.

— А так же, — продолжила я, — отвечать на вопросы коротко ипо существу. Это в ваших силах?

— В наших, — согласились жены.

Они явно себя переоценивали, но я придираться не стала.

— Тогда поехали, — с оптимизмом воскликнула я и задумалась.

Результат моих раздумий был неутешителен. Прошло достаточномного времени с тех пор, как мы обнаружили тело уже покойного ФролаПрокофьевича, а, кроме болтовни, никаких мер не было принято. Мне показалосьочень странным то, что до сих пор здесь нет милиции.

— А почему бы нам не вызвать милицию? — спросила я. — Покаещё не поздно, и мы можем объяснить свою заминку тем, что просто его незаметили. Сидели на кухне, курили, заболтались, а когда зашли в комнату, он ужетруп. Ну, сразу, мол, и позвонили.

Все почему-то остолбенели, словно поверить своим ушам немогли.

— Что она говорит? — наконец возмутилась Татьяна. — Не сошлали она с ума?

— Это вы сошли с ума! — закричала я. — Ваш муж убит, а вы нешьёте, не куёте и не мелете. Скрыть его смерть невозможно. Как вы потом будетеобъяснять, почему не вызвали милицию?

— А почему это нельзя скрыть его смерть? — неожиданнозаявила Изабелла. — Давайте завернём Фролушку в тот ковёр, на котором он лежит,и незаметно вынесем его из квартиры.

Все тупо уставились на неё, не зная, как к этому относиться:как к шутке или как к деловому предложению.

— И что дальше? — скептически поинтересовалась я, ничуть нерадуясь этой идее.

— Отвезём на его же дачу, там и похороним, — пожала плечамиИзабелла, мол так все элементарно, а вы тут голову ломаете.

Все задумались.

— Точно, — обрадовалась Татьяна, — а потом вернёмся ипоровну разделим все его добро. Соньке, так и быть, тоже нарежем долю.

— А потом разойдёмся по домам, и сделаем вид, что ничего незнаем, — развила тему ещё дальше Полина. — Кроме нас, у него никого нет.Родители умерли, а сослуживцы откуда знают сколько здесь было антиквариата?Может он продал все давно.

— Да кого это волнует, — возмутилась Зинаида. — Будут ещёкакие-то сослуживцы лезть в наши дела. Ведь тело-то не найдено, следовательно иубийства нет. Хватятся его, думаю, не раньше, чем через три дня. Начнут искать,а мы все и скажем, что последний раз видели его на его же дне рождения.