Но в поле зрения никого нет. Я б подумал, что поднятый мнойадский грохот привлечет чье-нибудь внимание, но музыка продолжалась. Либо шумкаким-то образом не донесся, либо они плевать на него хотели, как бы там нибыло.

Я поднялся и перешагнул через порог. Моя нога наткнулась наметаллический предмет. Я поднял и изучил его. Вывороченный засов. Они заперлиза собой дверь. Я бросил его через плечо обратно и принялся спускаться полестнице.

Музыка — скрипки и волынки — стала громче, когда яприблизился. По ослаблению света я увидел, что справа от меня у подножьялестницы был какой-то зал. Ступеньки были маленькие и их было много. Я нетрудясь подкрадываться спешил вниз в залу.

Когда я повернул и заглянул в зал, то увидел сцену из снакакого-то пьяного ирландца. В задымленной, освещенном факелами зале ордыкраснолицых людей, одетых в зеленое, в метр ростом, плясали под музыку илипоглощали то, что походило на кружки эля, топая ногами, хлопая по столам и другдругу, ухмыляясь, смеясь и крича. Вдоль одной стены выстроились огромныебочонки и перед початым выстроилась очередь из множества пирующих. В яме, напротивоположном конце помещения, горел огромный костер, его дым, всасывалсячерез трещину в скальной стене, над парой тянувшихся куда-то пещерных проходов.Звезда была привязана к кольцу в стене, рядом с этой ямой, и коренастыймаленький человечек в кожаном фартуке точил какие-то подозрительные на видинструменты.

Несколько лиц повернулись в моем направлении, раздалиськрики и музыка внезапно прекратилась. Молчание было почти совершенно.

Я поднял меч над головой и направился через зал к Звезде. Ктому времени все лица были повернуты в моем направлении.

— Я пришел за своим конем, — сказал я. — Либовы приведете его мне, либо я пойду и заберу его. Во втором случае будет намногобольше крови.

Справа от меня один из мужчин, побольше и более седой, чембольшинство других, прочистил горло.

— Прошу прощения, — начал он. — Но как выпопали сюда?

— Вам понадобится новая дверь, — вместо объясненияответил я. — Идите и посмотрите, если интересуетесь, если от этого естькакая-то разница — а она может быть. Я подожду, — я шагнул в сторону ивстал спиной к стене.

— Я это сделаю, — кивнул он и стремглав бросилсявон.

Я чувствовал, как моя порожденная гневом сила перетекает вКамень и обратно ко мне. Одна часть хотела прорубить, пробить себе дорогу череззал, другая хотела более человеческого урегулирования расхождения с людьминастолько меньшими, чем я, а третья и, наверное, более мудрая частьпредполагала, что маленькие ребята могут быть не такими уж слабымипротивниками. Поэтому я ждал, какое впечатление произведет мой подвиг соткрыванием двери на их делегата. Спустя несколько минут он вернулся, делаябольшой круг, обходя меня.

— Приведите человеку его коня, — сказал он.

По залу пробежал внезапный шквал разговора. Я опустил меч.

— Приношу свои извинения, — сказал тот, кто отдалприказ. — Мы не желаем никаких неприятностей с такими, как вы. Поищемпродовольствия где-нибудь в другом месте. Никаких недобрых чувств, я надеюсь?

Человек в кожаном фартуке отвязал Звезду и двинулся в моемнаправлении. Пирующие расступились и дали дорогу, когда он провел коня череззал.

Я вздохнул.

— Я просто буду считать инцидент исчерпанным, прощу изабуду, — пообещал я.

Человечек схватил с ближайшего стола кубок и передал егомне. Увидев выражение моего лица, он сам пригубил из него.

— Тогда не присоединитесь ли к нам за столом?

— Почему бы и нет? — сказал я. И, взяв кубок,осушил его, тогда как он сделал то же самое со вторым.

Он издал легкое рычание и ухмыльнулся.

— То крайне маленький глоток для человека вашихразмеров, — сказал он тогда. — Позвольте мне вам принести еще один надорожку.

Это был приятный эль, а я после своих усилий испытывалжажду.

— Ладно, — согласился я.

Он крикнул поднести еще, когда мне доставили Звезду.

— Вы можете намотать поводья на этот крюк, —сказал он, показывая на низкий выступ около дверей. — И он будет вбезопасности в стороне.

Я кивнул и сделал это, когда отошел тот мясник. Никто большене пялился на меня. Прибыл кувшин с элем и человек вновь налил из него нашикубки. Один из скрипачей заиграл новый мотив. Спустя несколько мгновений к немуприсоединился другой.

— Посидите немного, — предложил гостеприимныйхозяин, толкнув ногой скамью в моем направлении. — Держитесь, если вамугодно, спиной к стене. Никаких фокусов не будет.

Я сел, обогнув стол, он уселся с кувшином вина между нами.Хорошо было посидеть несколько минут, отвлечь хоть ненадолго свои мысли отмоего путешествия, пить темный эль и слушать веселый мотив.

— Я не стану вновь оправдываться, — сказал мойновый собеседник. — Да и объяснять тоже. Мы оба знаем, что не былоникакого неверного понимания. Но право — на вашей стороне, это ясновидно, — он усмехнулся и подмигнул. — Поэтому я тоже считаю инцидентисчерпанным. Мы не умрем с голоду. Просто сегодня ночью не попируем.Замечательный камень у вас на груди. Не расскажите ли мне о нем?

— Просто камушек, — сказал я.

Снова начались танцы. Голоса стали громче. Я прикончил свойэль и он снова наполнил мой кубок. Заколыхался огонь. Ночной холод убрался измоих костей.

— Уютное у вас здесь местечко, — заметил я.

— О, да. Именно так. Служило оно нам с незапамятныхвремен. Не хотите ли осмотреть?

— Спасибо. Нет.

— Я так и думал, но моим долгом хозяина былопредложить. Мы так же будем рады, если вы присоединитесь к танцам, еслипожелаете.

Я покачал головой и рассмеялся. Мысль, что я буду скакать вэтом местечке, вызвала у меня образы из Свифта.

— Все равно спасибо.

Он извлек глиняную трубку и принялся набивать ее. Я выбилсвою собственную и сделал тоже самое. Всякая опасность, казалось, миновала. Онбыл достаточно добродушным маленьким парнем, а другие казались теперьбезвредными с их музыкой и танцами…

И все же… Я знал рассказы из другого места, далеко, ох,далеко отсюда… Проснешься утром голый, в каком-нибудь поле, а все следы этогозаведения пропали… знал все же…