как можно было отказаться от такой прекрасной жизни? Иногда я спрашиваю себя: а что, если… – Она замолчала.

– Если – что? – осведомился он.

– Да нет, так… я очень рада, что мы приехали сюда… смотри, как они резвятся, – по крайней мере, сегодня заснут как убитые. Может, позовешь их, уже пора, – предложила она, словно для того, чтобы избежать вопроса мужа.

– О’кей, заодно проверю, теплая ли вода, пойдешь со мной? – спросил Ришар.

Камилла предпочла остаться одна, отклонив его предложение.

Он пошел к детям, а она снова погрузилась в свои грезы.

Камилла смотрела на солнце, которое опускалось на верхушку маяка Кап-Ферре. Она снова вспомнила весенние вечера в бытность свою лицеисткой, когда их компания проводила долгие часы у костра на пляже Перейр или у подножия дюны Пила.

Она нервно вынула из кармана шортов сигареты, торопливо выкурила одну, а сразу за ней – другую.

Мысли о Стивене не давали ей покоя уже несколько дней. Она сопротивлялась им, пыталась отвлечься, но сегодня бросила борьбу и дала себе соскользнуть в сладкие воспоминания юности.

* * *

На втором курсе лицея, улизнув от своей компании, они много раз приходили на этот пляж и сидели здесь до самой темноты, прижавшись друг к другу и просто глядя на огни последних катеров, входящих в гавань.

* * *

– Мам, это так круто!

Люк, обмотавшись банным полотенцем, обнял мать. Ванесса тоже. Камилла крепко прижала детей к себе.

– Знаете, дети, когда я была в возрасте Ванессы, я целые дни проводила на этом пляже, – сообщила она им с самым непринужденным видом.

Ришар взглянул на нее с удивлением.

– Здесь? Мам, ты уверена? – спросил Люк озадаченно.

Ванесса с сомнением посмотрела на мать и поддержала вопрос брата:

– Почему ты говоришь нам об этом только сейчас, хотя… мы столько раз приезжали сюда?

Камилла помолчала и еще сильнее прижала их к себе.

– Не знаю, просто захотелось вспомнить… наверное… это приятное воспоминание.

Ришар, казалось, совершенно не заметил смятения жены; он уже переходил дорогу и был почти у дома.

– Давайте скорее, дети, вечером у нас праздник! Папа ведет нас в ресторан. Вам надо переодеться, – воскликнула Камилла фальшиво-бодрым голосом.

Люк догнал отца и зашагал рядом с ним. Ванесса шла, все так же обнимая мать. Заметив, что у нее покраснели глаза, она спросила:

– Всё хорошо, мам?

Обхватив руками лицо дочери, Камилла поцеловала ее в мокрый лоб.

– Ты вся соленая…

– Всё в порядке? – настаивала Ванесса.

– Да, просто каждый раз, когда я возвращаюсь сюда, на меня обрушивается столько воспоминаний… а после утомительной дороги переживаешь всё сильнее.

– Значит, твои воспоминания не слишком-то веселые? – слегка нахмурилась Ванесса.

Камилла ответила дочери не раздумывая:

– Наоборот, они прекрасны!

Ванессу озадачила непоследовательность матери:

– Но…

Камилла прервала её:

– Иди прими душ и быстренько переоденься, уже девятый час.

– Ладно, я пошла.

– И постарайся хоть один раз не затягивать сборы до ночи!

Ванесса пошла по дорожке сада и вдруг остановилась. Тоном, слишком серьезным для шестнадцатилетней девочки, она сказала:

– Что с тобой, мама? Ты меня пугаешь!

Камилла подошла к ней и, легонько хлопнув по спине, вымученно улыбнулась:

– Давай-ка скорее в душ!

Ванесса исчезла в коридоре, а Камилла задержалась на террасе, и, прислонившись к балюстраде, выкурила очередную сигарету.

Ужин проходил в непринужденной атмосфере, что случалось нечасто. Глаза Камиллы сияли, лицо дышало счастьем, которое, казалось, освещало всё вокруг. Ришар, обычно очень серьезный, сейчас от души смеялся шуткам Люка, который подмечал нелепые манеры некоторых клиентов и официантов и очень смешно их передразнивал.

«Неразлучный спутник» Ванессы, в котором она отключила звук, переместился из руки в задний карман джинсов. Все четверо наслаждались редкими минутами семейного общения.

В одиннадцать часов они вышли из ресторана и пошли прогуляться по пляжу.

Стало прохладно; с моря дул западный ветер, и хотя порывы были несильными, Камилла начала дрожать.

Ришар накинул свой свитер на плечи жены и завязал узлом рукава у нее на шее. Она посмотрела на него, смущенная его неожиданной заботливостью. Несколько минут они шли молча, прежде чем Камилла ответила:

– Спасибо!

– Не за что; я просто заметил, что тебе холодно, – возразил он.

Пока Люк выбивался из сил, чтобы продемонстрировать на песке свой коронный переворот боком, Ванесса вновь погрузилась в виртуальный мир. Камилла взяла Ришара за руку.

– Правда, это так мило, – продолжала она.

– Это всего лишь свитер! Нам надо бы вернуться, ветер действительно очень неприятный.

Света ущербной луны было недостаточно, чтобы осветить лицо Камиллы, которое выражало сейчас покорность судьбе. Ришар не заметил ее разочарования и продолжал настаивать, демонстрируя свою исключительно практическую натуру:

– Давай вернемся домой! Дети, – закричал он, – мы возвращаемся, мама замерзла!

Камилла ничего не сказала; зная Ришара, она понимала, что в его словах нет ни досады, ни раздражения; он был просто самим собой.

На обратном пути все молчали; сказывалась усталость этого длинного дня. Придя домой, утомленные дети и Ришар сразу легли спать.

Камилла просмотрела шкафы в гостиной и обнаружила бутылку полынного ликера, оставленную прежними жильцами. Она налила себе рюмку и бросила в нее кубик льда. Сидя по-турецки на полу террасы и неотрывно глядя на пляж, она в последний раз за этот день травила себя смолой и никотином.

Ей некуда было торопиться. Она не спеша затягивалась сигаретой, которую обычно выкуривала за две минуты. После каждого глотка ликера ставила рюмку на пол, задумчиво поглаживая ее пальцами. Ее взгляд терялся в темноте; от мерцания далеких огней Кап-Ферре и под воздействием алкоголя и усталости ее понемногу одолевала дремота.

Она медленно встала, закрыла окно и поднялась в спальню. Дети и муж уже спали крепким сном.

* * *

– Можно я возьму скейтборд, когда мы пойдем к бабушке? – спросил Люк, жадно проглотив последнюю бриошь, щедро намазанную «Нутеллой».

– О’кей, дорогой, – согласился Ришар. – Но при условии, что будешь внимателен и не сойдешь с тротуара.

– Мам, папа разрешил, я могу взять скейтборд! – завопил Люк, стоя внизу лестницы.

Камилла услышала из ванной эти радостные крики и подтвердила решение мужа.

– Хорошо! Но тащить его будешь сам, а не я, как это бывает, когда мы ходим в скейт-парк!

Все прекрасно выспались за ночь. Камилла не просыпалась ни разу – большая редкость за многие месяцы. Ее лицо дышало свежестью; она не стала краситься и укладывать волосы – просто зачесала их назад. Затем выбрала платье из тонкой, слегка просвечивающей ткани, подчеркивающей округлые бедра.

– Вау, до чего красивая у меня мама! – воскликнула Ванесса,