будешь ждать следующей серии «Менталиста»?

Камилла размышляла, вертя в руке компьютерную мышь.

Поколебавшись несколько долгих минут, она решила не звонить. Как это будет выглядеть, если, только узнав о его звонке, она бросится к телефону? Ей хотелось увидеть Стивена, но она ограничилась тем, что оставила ему запрос на добавление в друзья.

Камилла быстро пробежала свою ленту новостей и в очередной раз заметила, что две ее подруги заполняют своими комментариями – чаще всего пустыми и порой назидательными – каждую публикацию, которая могла хоть как-то их касаться.

Сабина каждое утро выкладывала красивую фотографию, которую подписывала какой-нибудь цитатой из книги Паоло Коэльо, знаменитого бразильского романиста.

«Господи, опять мудрость в стиле «будь добрым, и жизнь к тебе будет добра». Сабина, пожалуйста, остановись!» – подумала она.

Камиллу нельзя было назвать активным пользователем социальных сетей. Много месяцев она сопротивлялась уговорам своих подруг, но в конце концов сдалась и зарегистрировалась на «Фейсбуке» – в основном для того, чтобы к ней больше не приставали.

Она засмеялась, вспомнив реакцию дочери, когда та узнала, что мать тоже теперь состоит в мировой «мордокниге».

– Мам, зачем тебе это, что ты будешь делать на «Фейсбуке»?

– То же, что и ты, дорогая, всё то же самое!

– Фу, ерунда какая-то! Ты уже не в том возрасте, это глупо! Я не буду добавлять тебя в друзья! – возразила Ванесса.

Обидевшись, Камилла пожала плечами и спокойно ответила:

– Ты моя дочь, и этого достаточно.

* * *

Она торопливо перечитала отчет, который должна была отослать после обеда, даже не тратя время на то, чтобы пометить, какие изменения хочет в него внести.

В 11.45 она вышла из своего кабинета и положила голубую папку на стол Клаудии:

– Я послала вам текст отчета по электронной почте, пожалуйста, внесите в него мои исправления и перешлите вместе с сопроводительным письмом мэтру Блонделю.

Клаудиа удивленно вытаращила глаза и ответила:

– Обычно вы сами это делаете!

– Я знаю, но… я вам доверяю. Вы увидите, там очень мало исправлений.

– Звонил клиент вашего мужа, кажется, по срочному делу. Я пообещала ему, что вы перезвоните до обеда.

– Кто это?

– Господин Дюронен, это по поводу досье испанских производителей зерна.

Камилла досадливо отмахнулась:

– О нет, сейчас мне только Дюронена не хватало! Он начнет вываливать на меня все свои семейные проблемы, прежде чем перейдет к делу!

– Но… когда вы вернетесь? В два часа, как обычно? – забеспокоилась Клаудиа.

– Конечно… в крайнем случае, в три.

Камилла пересекла холл, открыла дверь и, обернувшись, спросила:

– Не знаете, букинисты по-прежнему торгуют на набережных Сите и Сен-Луи?

Клаудиа на мгновение растерялась, вопрос оказался для нее неожиданным.

– Кажется, да… если не ошибаюсь.

– И в это время года они проводят выставки?

– Э-э… Насколько я помню, они не работают только зимой, когда слишком холодно. Я несколько раз возила туда бабушку с дедушкой.

– Отлично! – отозвалась Камилла, надевая солнцезащитные очки «Рей Бен Эрика».

И, хлопнув дверью, отправилась на набережную.

Глава 7

Набережная Сены

Какое наслаждение гулять по берегам Сены! Тело расслабляется, душа словно воспаряет.

Гул проплывающих речных трамвайчиков, шум волн, бьющих о причалы, – всё настраивает на блаженное безделье.

Влюбленные обнимаются и клянутся друг другу в вечной любви. Пройдет ночь, и река поглотит их клятвы.

* * *

Когда перед глазами Камиллы возник остров Сите, она сразу увидела зеленые лотки букинистов на каменных парапетах парижских набережных. Большая часть букинистов отсутствовала: одни в это время года не торговали, другие спокойно обедали в ресторанчиках неподалеку, наслаждаясь недолгими минутами прохлады в палящем зное парижского лета.

Несколько туристов прохаживались вдоль лотков в поисках старых книг и почтовых открыток. Перед самым первым лотком, хозяином которого был сгорбленный старик с белой бородой, отчаянно торговалась группа китайцев, желающих купить коллекцию открыток 1950 года с видами столицы.

Камилла с большим интересом наблюдала за этой сценой. Она жила в Париже почти двадцать лет, но впервые попала в оазис странной и непривычной безмятежности этого суматошного города. Здесь время как будто остановилось.

* * *

В круговерти дня, с его деловыми встречами, постоянным страхом не успеть к Люку в школу и ежедневными поездками в пригород, когда рабочий день, наконец, заканчивался, Камилле редко удавалось выкроить несколько минут, чтобы насладиться покоем в уютных уголках, которые могли предложить некоторые кварталы Парижа.

Впрочем, она и не подозревала, что они существуют, точнее, никогда не позволяла себе об этом думать.

Она вообще позволяла себе довольно мало, слишком озабоченная тем, чтобы выполнять желания близких или клиентов. Она работала, занималась детьми, старалась сделать насыщенной семейную жизнь, следила за домом и управляла домашним хозяйством.

Не задаваясь вопросами, она ждала выходные, лыжную неделю в Куршевеле, летний отпуск – как единственную награду за свою работу и преданность другим.

* * *

Старик заключил сделку с азиатскими покупателями, и они ушли очень довольные, в полной уверенности, что получили большую скидку. Камилла подошла поближе; букинист только что разгладил две купюры по пятьдесят евро и положил их в карман. Он удовлетворенно улыбался: его полностью устраивала полученная прибыль.

– Добрый день, месье!

– Ой, дамочка, здесь нет никаких месье, просто Симон! – ответил он старческим, но звучным голосом.

– Хорошо…

Она нерешительно листала книгу, лежащую перед ней.

– Похоже, вы тут первый раз прогуливаетесь. Или я ошибаюсь? – спросил он.

– Нет, но как вы догадались? – ответила она удивленно.

– Я уже лет сорок как не отхожу от своих прилавков и сразу вижу разницу между посетителями, покупателями, зеваками и пришедшими впервые… вот как вы!

– Вы правы, мне нужно кое-что узнать. Я ищу здесь одного человека.

Старик скорчил гримасу и шутливо возразил:

– Ну, набережная Орфевр, 36[12], совсем недалеко отсюда!.. Шучу, дамочка… я могу вам чем-то помочь?

– Я ищу того, кто… – Она замялась… – в общем, одного букиниста.

– Вы ищете там, где надо! Но нас здесь почти две сотни, и если вы знаете имя этого человека, я точно смогу вам помочь.

Камилла окинула взглядом бесконечно длинный ряд лавок вдоль набережной. Несмотря на темные очки, Симон заметил беспокойный взгляд женщины.

– Лоджерс… Стивен Лоджерс, – сказала она торопливо сдавленным голосом.

– Как вы сказали? Роджерс?

– Стивен Лоджерс, – повторила Камилла, старательно роясь в сумке, словно это придавало ей уверенности.

– Стивен, ну конечно! – воскликнул старый букинист.

Она затаила дыхание, ожидая продолжения.

– Сегодня у нас что – четверг?.. да, четверг, значит, его нет. Он редко бывает на набережной, только иногда, в начале недели.

Камилла перевела дыхание: что она