стала бы делать, окажись здесь Стивен? Уж конечно, она не подошла бы к нему, только посмотрела бы издалека украдкой. Симон показал ей лоток Стивена, который находился немного дальше по набережной.

– Не повезло вам! Алана, его младшего компаньона, сейчас тоже нет. Наверное, обедать пошел. – И Симон махнул рукой в сторону площади Сен-Мишель.

Камилла раздумывала.

– Я приду в другой раз.

– Может, дать вам телефон его магазинов? – предложил старик.

– Его магазинов? – удивилась она.

– Так вы не знаете Стивена?

Камилла ответила, осторожно подбирая слова:

– Знала… это давнее знакомство.

– Должно быть, очень давнее, – улыбнулся Симон. – Потому что он уже семь лет мотается между Парижем и Лондоном!

Укрывшись в тени раздобытого где-то зонта, старик с некоторой грустью заключил:

– Отличная жизнь у Стивена! Как осточертеют ему парижане, он едет поднимать себе настроение в Лондон, а когда лондонцы… в общем, вы понимаете. Наверное, я вам надоел своей болтовней!

– Вовсе нет, я вам очень благодарна… может быть, я приду в начале следующей недели.

– Может быть? Рад был помочь, дамочка, заглядывайте ко мне.

Камилла поблагодарила его и ушла.

* * *

Прежде чем отправиться на бульвар Сен-Мишель, Камилла посидела немного на террасе кафе и перекусила салатом с бокалом охлажденного розового бандоля[13].

Она снова подумала о своем поведении с той минуты, когда узнала о звонке Стивена. Почему она так разволновалась? Собственная реакция показалась ей нелепой. Обычное сообщение от давнего знакомого – и вот она уже обходит набережные Сены. А если бы она его там встретила, то что бы сказала? Что-нибудь вроде: «Привет, я – та самая Камилла, которая сначала клеилась к тебе между лекциями, потом прогнала тебя, а теперь, получив твое сообщение через двадцать семь лет, повсюду ищу!»

Она не чувствовала голода, но ожесточенно тыкала вилкой в салат, как будто хотела отыграться на нем за собственную глупость.

Потом заказала кофе, три мини-кекса к нему и неожиданно для себя съела их с наслаждением. Закурив сигарету и затянувшись несколько раз, она окончательно поняла, что ведет себя как идиотка.

Она не стала больше задерживаться и вернулась в офис к своим привычным делам. Ее ждало множество нерешенных вопросов, которые надо было уладить до отпуска, намеченного на следующий уик-энд.

– Уже? Я ждала вас позже, – удивленно, но с явным облегчением сказала Клаудиа.

– Да… стало очень жарко, и я решила вернуться. И потом, я не собиралась оставлять вас одну с делом Блонделя. На чем вы остановились?

Клаудиа откинулась на спинку кресла, широко разводя руками.

Камилла убедилась, что ее поручение выполнено… самым бессмысленным образом. Секретарша распечатала все документы, относящиеся к этому делу, и вывалила их горой на стол. Пока Камиллы не было, она пыталась расшифровать ее исправления в тексте.

– Ладно, оставьте, я прекращаю ваши мучения. У меня есть время, я все сделаю сама, только подготовьте мне сопроводительные письма, – сказала Камилла, складывая документы в нужном порядке.

– Простите… но…

– Не беспокойтесь, Клаудиа, я сама все сделаю. Совсем забыла: позвоните Дюронену и переведите звонок ко мне в кабинет. Я постараюсь его успокоить, и у Ришара будет на одно дело меньше.

– Добрый день, месье Дюронен, как ваши дела? Да, конечно, я понимаю…

Камилла включила громкую связь, готовясь выслушать с бо́льшим или меньшим вниманием жалобы производителя зерна на его семейные неурядицы. Пользуясь возможностью, она включила компьютер и начала вносить исправления в текст.

– Ваша жена… должна сдать дополнительные анализы… разумеется, вы совершенно правы… ничего нельзя пускать на самотек.

Камилла слушала только одним ухом; она надеялась, что Дюронен в конце концов скажет, зачем звонит. Он был очень ценным клиентом, и это стоило того, чтобы терпеливо выслушивать подробный перечень анализов, необходимых мадам!

Внеся в досье первые исправления, она услышала характерный звонок, означающий, что ей на айфон пришло личное сообщение.

«О нет, Сабина, только не сейчас!» – сказала себе Камилла.

И посмотрела на экран айфона:

«Стивен Лоджерс – заявка о добавлении в друзья принята».

– Конечно, месье Дюронен, у вас же прекрасные врачи, они наверняка вам помогут разобраться.

Перечисление хворей продолжалось.

«У вас новое сообщение!»

Появился текст в рамочке:

«Спасибо, Камилла! Я посмотрел твою страницу, очень мило! Приезжай ко мне в магазин, у меня куча новых книг!»

Приступив, наконец, к обсуждению с клиентом юридической стороны его вопроса, она в несколько приемов пробежала глазами ленту новостей Стивена.

– Разумеется, месье Дюронен, передайте от меня привет вашей супруге!

Камилла облегченно вздохнула; хотя она и не была в курсе дела, ей удалось успокоить производителя зерна… а еще узнать в подробностях о состоянии здоровья его домашних.

Избавившись от Дюронена, она спокойно перечитала сообщение Стивена и нахмурилась.

«Черт бы побрал этого Стивена! Он так пишет, как будто мы не виделись три дня, а не двадцать семь лет. Кем он себя вообразил?!» – подумала она.

Камилла отложила телефон и снова углубилась в текст.

Глава 8

Провалы памяти

Время ничего не стирает, оно просто превращает воспоминания в обрывки: это следы провалов памяти.

Образ лица, звук голоса, знакомое место, запах, который кажется таким родным, жар объятий… как будто всё это здесь – только протяни руку… а на самом деле так далеко!

* * *

– Я же знал, что надо было выехать раньше! – воскликнул Ришар, в ярости стукнув рукой по рулю, когда машина остановилась в длинной очереди к шлагбауму в Сент-Арну, где начинался платный участок шоссе.

– Выбери полосу с электронным платежом, там дело всегда идет быстрее, – посоветовала ему Камилла.

– Вот только в уик-энд, когда все разъезжаются, этих полос нет; они просто идиоты, эти диспетчеры, настоящие дебилы!

– Успокойся! Какой смысл нервничать? В любом случае до Аркашона шестьсот километров, давай уж проедем их спокойно.

– Если бы твоя дочь не задержала нас утром на целый час, мы бы не застряли в этом аду!

Камилла схватила мужа за руку: у нее не было никакого желания всю дорогу слушать его проклятия в адрес пробок, жары, переполненных мест для отдыха, жалобы на детей и все прочее, что помогало ему выплеснуть раздражение.

– «Моя дочь», как ты выражаешься, и твоя тоже! Она еще три дня назад уверяла меня, что собрала свой чемодан.

– Она тебе врала, это же ясно!

– Если ты такой умный, мог бы и проверить! И ещё, переключи это радио: оно только и делает, что каждые четверть часа перечисляет пробки: триста пятьдесят километров за десять часов – какое счастье!

Ришар тяжело вздохнул; машины продвинулись еще