на метр. Шлагбаум, казалось, исполнял какой-то странный танец: я поднимаюсь – ты проезжаешь; я опускаюсь – ты стоишь на месте!

Люк заерзал. Ванесса, откинув голову и открыв рот, крепко спала с наушниками в ушах.

– Пап, я хочу выйти, я устал.

– После шлагбаума я остановлюсь на первой же стоянке.

Люк не отступал:

– А она далеко, пап?

Ришар раздраженно поднял глаза:

– Камилла, займись своим сыном, будь добра.

Дорога была тяжелой: машины то еле ползли, то совсем останавливались. Наконец они подъехали к Бордо; было уже шесть часов вечера, а им оставалось еще шестьдесят километров. Аквитанский мост и окружная дорога были забиты транспортом, который почти не двигался. Чтобы преодолеть пятнадцать километров до выезда на трассу А-63, ведущую в Аркашон и Испанию, Камилле, сменившей за рулем мужа, потребовалось полчаса.

Наконец, когда они выехали из города, потянулись песчаные равнины с купами приморских сосен; круговые развязки на въезде в Аркашон были преодолены быстрее, чем ожидалось.

Камилла остановилась перед большим домом, который они арендовали на две недели. Дом выходил на пляж Перейр.

С террасы первого этажа открывался великолепный вид: слева – дюна Пила и Аргенские отмели, впереди – Кап-Ферре, справа – Птичий остров и Аркашон.

* * *

Камилла жила с родителями в Аркашоне, пока не поступила в университет. Ее мать так и осталась в их маленьком домике в сосновом лесу на окраине города.

Ванесса и Люк росли, им было все труднее переносить тесноту и привычки бабушки. С тех пор как умер отец Камиллы, жизнь матери подчинялась неизменным ритуалам, которые не способствовали мирному сосуществованию трех поколений.

И тогда Камилла решила в этом году снять жилье. Ее мать приняла новшество с философским спокойствием и даже с некоторым облегчением. Это позволяло им регулярно видеться, избегая тех семейных разногласий, которые и порождают конфликты.

* * *

Несмотря на то что приехали они довольно поздно и им еще предстояло перенести в дом все вещи из багажника, Ванесса и Люк думали только об одном: искупаться в море!

Камилла и Ришар не возражали: поездка действительно была очень утомительной. Они взялись за обустройство дома, а дети побежали на пляж.

– Мы заедем к маме до или после ужина? – спросила Камилла, осматривая стоящую в кухонных шкафах посуду.

Ришар, только что закончивший свои передвижения между машиной и спальнями, устало опустился на диван.

– А что, если мы заедем к ней завтра, ты не против? – предложил он.

Поразмыслив минуту, Камилла согласилась с мужем:

– Ты прав, позвоню ей и скажу, что мы увидимся с ней перед тем, как идти на рынок.

Он кивнул.

Ришар смотрел, как его жена говорит по телефону с матерью. Камилла медленно ходила по дому, и казалось, уже чувствовала его своим. Она была красива; он никогда ей этого не говорил, но часто так думал. На ней сейчас были шорты «сахара» с большими карманами, красная маечка и сандалии на танкетке, и выглядела она вполне счастливой. Ришар не сводил с нее глаз. Несколько раз она ловила настойчивый взгляд мужа; и, наконец, закончив разговор, села на диван.

– Завтра утром мы заедем к маме часов в десять, а после рынка вернемся к ней обедать.

Ришар ничего не ответил. Камилла помедлила, прежде чем продолжить:

– Тебя это не устраивает? Хочешь присоединиться к нам только к обеду? Может быть…

Он тронул жену за руку, и она невольно отпрянула, но это не было неприязнью. Просто нежность была так несвойственна Ришару, что она не сумела сдержать изумление. Он убрал руку.

Смутившись, Камилла пролепетала:

– Прости, я… не ожидала…

Ришар как будто не расстроился, во всяком случае, не подал виду.

– Две недели отдыха! Никаких досье, красота! – воскликнул он, закидывая руки за голову. – Сегодня вечером ничего не готовь, пойдем ужинать в ресторан «Чайки» на пляже; я зверски хочу дорадо с фенхелем на гриле! Закат солнца на Кап-Ферре будет сногсшибательным, я уверен! А после ужина мы погуляем по пляжу, согласна?

– Конечно, с удовольствием!

И добавила:

– Когда мы в последний раз ужинали в ресторане вчетвером, с детьми?

– Не помню, это было очень давно, – ответил он, направляясь к террасе.

– На пятнадцатилетие Ванессы, – подтвердила Камилла.

Сцепив пальцы на затылке, Ришар обернулся и посмотрел на жену, сидящую на диване.

– Действительно, очень давно, – повторил он. – С сегодняшнего дня будем выходить, скажем… четыре раза… в месяц!

Камилла сдержанно отнеслась к его энтузиазму. Она знала, что он недолго будет выполнять обещанное. Как только ежедневник Ришара заполнится делами, благие намерения быстро забудутся.

Но сегодня вечером это было неважно, ей хотелось верить мужу, радоваться ему и их детям, жить этим настоящим – пусть даже хрупким и обманчивым.

Она подошла к Ришару и уже сама взяла его за руку. Так они долго стояли и смотрели на пляж, туда, где Ванесса и Люк наслаждались спокойными водами Аркашонского залива.

Она не произнесла ни слова; ей так хотелось, чтобы Ришар заключил ее в объятия, заставив поверить – пусть только на минуту, – что они снова стали юными, беззаботными влюбленными. Она представляла, как он тащит ее на пляж, и они, сбросив туфли, бегут по песку до тех пор, пока хватает дыхания, и он гладит ее губы мокрыми, солеными пальцами…

И снова воображение Камиллы столкнулось с реальностью, которую она слишком хорошо осознавала.

Она часто задавалась вопросом, почему все еще на что-то надеется? Почему упорно думает о том, что, несмотря на привычку, между ними снова пробежит искра и все изменится?

Ришар не двигался. Камилла предложила присоединиться к детям:

– Посмотри: кто бы мог подумать, что они весь год ссорятся! Пойдем к ним!

Она не дождалась ответа и потянула его на пляж. Они прошли сосновый лесок, который защищал первую линию домов от океанского прибоя, и сели на бетонный бортик, тянувшийся вдоль велосипедной дорожки.

Камилла дала дочери знак, что у них с Люком еще есть немного времени, чтобы насладиться своим первым купанием.

На Камиллу нахлынули воспоминания детства. В теплые месяцы она проводила со своими друзьями по школе, колледжу, а потом лицею долгие часы на этом пляже, который ничуть не изменился, несмотря на прошедшие годы.

– Знаешь, я часто спрашиваю себя, почему я уехала отсюда? – прошептала она, осторожно вынимая несколько сосновых игл, застрявших у нее в босоножках.

Ришар тут же вывел ее из ностальгических воспоминаний:

– Ну, это ясно: чтобы поступить на факультет права!

Камилла с сожалением взглянула на него и ответила:

– Ну да, чтобы поступить на факультет права… но