Первое прикосновение было нежным, словно он ждал какой-то реакции, но Илви не ответила, зажмурившись. И тогда Раульфан пошел в атаку, впился в нежные девичьи губы поцелуем, словно жаждал этого несколько лет. Это было так неожиданно, что Илавин всхлипнула и открыла глаза. Два взгляда встретились на короткое мгновение, которого хватило, чтобы все внутри перевернулось, а сердце ушло в пятки. Илви почувствовала себя загнанной в угол мышкой, которой больше нечем защищаться. Ей даже почудилось, что муж зарычал, когда поцелуй стал более страстным и требовательным.

– Ладно-ладно, убедили! В спальне будете упражняться дальше. У нас тут дети, – затараторил друид.

Раульфан с сожалением оторвался от губ жены и повернулся к другу:

– Ну и где ты тут видишь детей, рыжий пройдоха? – с явным сожалением спросил он.

– А то ты бы так быстро среагировал? Уж я тебя знаю! – рассмеялся Шегорн, отправляя в рот кусочек мяса в кляре. – Ладно, топайте, голубки. Говорят, первые брачные ночи самые жаркие.

Друид рассмеялся, а Илавин отчаянно захотела вымыться. С мылом, и язык тоже! Ее немного трясло, а в горле застрял противный душащий ком обиды.

– Хорошего вечера, господа, – сквозь зубы проронила она, поднимаясь.

– Нет, не беспокойся, Лави, я провожу тебя. Ты умеешь притягивать неприятности, – резко подскочил со своего места Раульфан и подал ей руку в изящном жесте.

Илавин фыркнула и прошла мимо него, словно муж для нее был пустым местом. Хотелось сорваться на бег, но волшебница не позволила себе. Каждый шаг был полон грации и достоинства, она заставляла себя держать спину ровно и смотреть прямо перед собой. Если не для того, чтобы позлить этого напыщенного идиота, так хотя бы для самой себя.

Царственным шагом выйдя за порог кафе, Илавин растерялась. Башня друидов в сумерках казалась самым настоящим лесом, прохожих на улицах не было, и узнать дорогу тоже было не у кого.

В отчаянии она закусила губу и уныло побрела вперед, не желая признаваться никому, даже самой себе, что понятия не имеет, где находится. Все вокруг было незнакомым, не таким как при свете сонтума. Пугающим даже, если признаться. То тут, то там в шорохах листвы мерещились совы и ядовитые змеи. Вжав голову в плечи, Илви упрямо шла вперед, не давая себе и шанса отступить.

Внезапно теплая ладонь легла ей на плечо. От ужаса волшебница закричала что есть мочи.

– Ну вот, опять вопишь. Семь лет прошло, а ничего не изменилось, – услышала она за спиной голос Раульфана и, затихнув, молча продолжила идти вперед.

Мостовая под ногами виделась ей переплетенными корнями древних дубов, яркие лианы все больше напоминали змей, становилось прохладно и влажно. А выхода из древесных лабиринтов не было.

– Ты ведь заблудилась, Лави. Давай я выведу тебя? – предложил Раульфан, поравнявшись с ней.

– Я не заблудилась. Я гуляю, – упрямо ответила девушка, гордо задрав подбородок.

Ее мужу оставалось только обреченно вздохнуть. Он сделал резкий шаг вперед, преградив путь. Посмотрев чуть сверху вниз, не удержался, заправил выбившуюся прядь за ухо, за что был награжден недовольным шипением.

– Ты что, злишься на поцелуй, Лави? Глупая ничего не понимающая девчонка! Ты понимаешь, что если он разнесет по академии слухи, что у нас что-то не так, то тебе жизни не дадут те, кто мечтает оказаться на твоем месте? Да и Горин будет не довольна. Я сейчас не угрожаю, просто констатирую факт. Это будет опасно для тебя. Без голоса…

– Хватит! – раздраженно выкрикнула Илви, с трудом подавляя желание заплакать. – Я сама справлюсь.

– Лави… – с тоской в голосе произнес Рауль, отступая в сторону. – Я понимаю, что оскорбил тебя. Поверь, этот годовой брак не моя идея. Я не знаю в какие игры играет моя мать, но лучше ее не злить!

Илавин, упрямо подняв подбородок, зашагала вперед. Ее не интересовали эти глупые оправдания и попытки сгладить ситуацию. Когда-то давно, семь лет назад, Раульфан Жерро для нее умер.

– Лави, осторожнее! – недовольно крикнул Рауль, едва успевая схватить Илви за запястье.

– Что на этот раз? – раздраженно фыркнула девушка, с силой дергая руку.

– Река, мадам. Вы сошли с тропинки, – улыбнулся Раульфан, осторожно приблизился и обнял ее. – Все хорошо, не переживай. Здесь нас вряд ли кто-то увидит. Давай я просто провожу тебя до твоей комнаты? Не хочу, чтобы ты себе свернула шею.

– Ага, – фыркнула Илви, упираясь руками в его грудь и пытаясь оттолкнуться. – А то кто тебе бедняжке родит ребенка!

– Какая же ты все-таки… Я сам еще ребенок, зачем он мне? Слушай, ну ладно. Прости меня за этот идиотский поцелуй, а? Тебе так легче будет?

– Просто замолчи и отведи домой, – недовольно буркнула Илавин, выворачиваясь из его объятий.

– Как скажешь, – устало вздохнул он, подавая ей руку. – Идем…

Хвост десятый. Украденный поцелуй

Луна, или как предпочитали говорить жрецы, ночной сонтум, ярко светила в небе, освещая путь. Раульфан шел впереди, иногда оборачиваясь и проверяя, не потерялась ли его незадачливая жена. Ее холодные и недовольные взгляды не радовали, но юноша не подавал вида.

– Вот и дошли, – улыбнулся Рауль, останавливаясь перед входом в длинную галерею, протянувшуюся вдаль.

– Ага, спасибо, – без благодарности в голосе ответила Илавин и уверенно пошла в направлении комнаты.

– Лави! – окликнул ее муж и, когда она обернулась, с тоской в голосе продолжил: – Я не забыл…

Илавин замерла, ожидая завершения фразы, но его не было. Муж развернулся на пятках и пошел прочь. Вскоре размеренный звук его шагов стих, а фигура и того раньше скрылась за поворотом.

Волшебница замерла, покачалась с носков на пятки. Какое-то неприятное чувство царапнуло ее по самому сердцу, но понять, что же это такое, она не смогла. Раздраженно топнув ножкой, она стрелой метнулась в комнату, скинула на пол платье и пошла в ванную, громко хлопнув дверью.

Сама не понимая, для кого разыгрывает это представление, резкими движениями открывала воду, зашторивала небольшое окно и поджигала свечу. По комнате тут же заплясали тени. Потрогав рукой теплую воду, Илви с наслаждением опустилась в нее. Приятная истома тут же волной прокатилась по телу, словно невидимая дамба, до этого сдерживавшая дневную усталость, развалилась на куски.

– Чтоб вас всех… – лениво прошептала Илавин, наблюдая за тенями и танцем пламени свечи.

Огонь приносил ей умиротворение и спокойствие, казался невероятно родным и близким, тем, кто всегда рядом, когда позовешь, тем, кто никогда не предаст…

Повалявшись несколько минут, волшебница с ленцой потянулась к баночкам с цветной солью. Схватив первую попавшуюся, она с трудом открыла мокрыми пальцами крышку и вдохнула насыщенный аромат лесных ягод и хвои. Тут же вспомнился рыжеволосый друид, и на душе стало немного легче.