Ночного пути, куда не сможет забраться ни одно живое существо.

— Обладая такой силой, они ведь уже давным-давно могли поработить всё Междумирье!

— Ха! — усмехнулся Бракас, сидящий у края борта, — Сразу видно, мыслишь, как истинный антиец! Вот только они будут гораздо благороднее вас, уродов!

— Бракас! — презрительно посмотрел на него Виктор, — Драконы слишком миролюбивые существа, им незачем отбирать у простых смертных свободу. Они абсолютно не вмешиваются в нашу жизнью. Кроме таких случаев, как наш.

— Возможно я задам глупый вопрос, — смутился мальчишка, — но разве драконы не должны дышать огнём?

— Глор Всемогущий, — помотал головой наёмник, — откуда вы только берёте такие знания… Нет не дышат.

— Могу ли я вас отвлечь? — к ним подошёл капитан корабля, в сопровождении двух своих вооружённых матросов, — Ты ведь синеглазый?

— Это констатация факта? — поинтересовался Виктор.

— Нет, это прозвище, по которому известен один наёмник, некогда состоявший в чёрном списке ОГМ.

Марк напрягся, но не он один, Бракас со злобным видом сжал в руках свою секиру и поднялся на ноги, а вот Шила как всегда несильно озабочена происходящим вокруг. Виктор улыбнулся и ответил.

— Так и есть… Это я.

— Не знаю, чем вы заслужили такую репутацию в свой адрес, но я хочу сказать вам спасибо, — натфик протянул ему свою оранжевую руку, — мы отчаялись и были готовы встретить смерть, но только благодаря вам и вашим друзьям, некоторые из нас смогут вернуться домой.

— Не нужно благодарить меня, — Виктор пожал его руку, — я это делал только для того, чтобы спастись самому.

— Наплевав на своих друзей? Не знаю, что ты за человек, но сейчас явно не совсем искренен. Как бы там ни было, но живы мы благодаря тебе. До наступления темноты, мы постараемся закончить ремонт корабля, буду крайне благодарен, если ваш чародей посодействует нам в этом вопросе. Я доставлю вас к берегам Княжества через два-три дня, проблем не возникнет.

Наёмник кивнул, и капитан с матросами отправились на помощь остальной команде. Среди всех этих натфиков, Виктор заметил того самого с кем он чуть было не погиб на пиратском бриге. В отличие от всех остальных, он выглядел на удивление целёхоньким, без каких-либо ссадин и ран, и направлялся вниз, на нижнюю палубу.

— Постой! — окрикнул его Виктор.

Натфик обернулся, застыв на месте, и дождался, когда Виктор подойдёт к нему, но вступать в диалог не спешил.

— Лихо мы с тобой уделали того громилу, да? — наёмник пытался создать дружескую атмосферу, — Все те пираты на корабле, большая часть из них, явно пала от твоего клинка. Где ты научился так сражаться?

— То же самое могу спросить и у тебя, — ответил ему натфик, — сможешь ли ты должным образом ответить?

— Я никогда не стремился учиться убивать. Всё, что я умею меня обучили против собственной воли, вот и всё.

— Можешь принять свой ответ за мой. Скажем, что ты угадал.

— А если серьёзно?

— Если серьёзно, — задумчиво произнёс натфик, — то я никогда не стремился учиться убивать. Всё, что я умею меня обучили против собственной воли. Вот и всё.

Натфик развернулся и отправился на нижнюю палубу, под недовольный взгляд наёмника.

— Издеваешься? Тебя хоть, как звать? — сказал ему в спину Виктор.

Моряк не ответил, что наёмник оценил, как банальную неприязнь к известному синеглазому убийце.

9 глава

«Между мирами»

8 день Масата, 502 г., деревня вблизи Огнеградья, Лесное Королевство

Чары магии света делали своё дело, и очередной длинный шрам на спине у воина испарился прямо на глазах. Молодая девушка с яркими голубыми глазами плавно водила руками по телу мечника, не исцеляя его, а просто убирая следы от недавних битв. Храм Церкви Света располагался на самом краю небольшой деревушки, возле которого они сейчас находились, по улице изредка пробегала радостная ребятня из числа раскольников, броксов и лоэра, бросая удивлённые взгляды на сурового голубоглазого воина.

— Так и будешь молчать? — приятным голосом спросила у него темноволосая монахиня, — Ты ведь снова кого-то убил?

— С чего ты взяла? — недовольно сказал воин.

— Сколько времени прошло с тех пор, как я исцелила твои прошлые шрамы? Всего полсвета, и вот ты приходишь со множеством новых. Я слишком хорошо тебя знаю, Яков, тот, кто оставил тебе эти раны, в любом случае уже мертв.

— Они этого заслужили… Ты закончила?

Ладони монахини перестали светиться ярким светом, и, спрятав их в рукава своей длинной бурой мантии, она уселась на верхнюю ступеньку входа ветхого деревянного храма. Воин накинул тёмный плащ и взял в руки свой серебристый меч с гардой в виде двух драконьих голов. В этот момент к нему подбежал ребёнок-раскольник с радостной улыбкой до ушей, в то время как другие дети стояли за соседней хижиной, высунув головы из-за угла. Мальчишка постоял ещё немного, совершенно не боясь злого выражения лица Якова, после чего, кривляясь, высунул язык. Помычав на воина пару секунд, он быстро убежал к остальным хихикающим детям, и все они скрылись за хижиной. Яков, явно, был недоволен такой ситуацией, в отличии от расхохотавшейся монахини.

— Яков, не стоит быть таким злобным, — сделала она замечание, заметив недовольное выражение его лица, — это всего лишь дети. Они переживают свои лучшие годы жизни, поэтому не стоит всем своим видом показывать суровые реалии этого мира… Ты уже уходишь? Я думала мы с тобой поговорим, как в старые времена.

— Мне некуда спешить, Мария, ты это прекрасно знаешь, — усевшись на ступень ниже, сказал он, — можешь говорить, я не против. В последние годы из меня собеседник никудышный.

— Почему ты так сильно не хочешь носить их?

— Кого?

— Шрамы. Неужели для тебя так важно, чтобы твоё тело всегда было чистым и подтянутым?

— Нет, — ответил Яков, — просто они напоминают мне о том, кто я есть на самом деле… Кто мы есть на самом деле.

— Я не хочу, чтобы ты убегал от этого, — Мария посмотрела не него своими грустными голубыми глазами, — не хочу, чтобы ты забывал кто ты есть, и кем был рождён. Не познав себя, ты никогда не вырвешься из этого круга жестокости и одиночества. Мне больно смотреть во что ты превращаешься на протяжении последних столетий. Не думай, что ты один.

— Я и не думаю. Этому тебя научили в церкви? Красиво говорить? Я завидую тебе, Мария, в отличии от всех нас, ты никогда не испытывала злобы и не брала в руки оружия, всегда следуя пути Создателя. Тебе, даже не приходилось бороться со всем этим внутри себя, поэтому никогда не пытайся понять остальных