— Я вернулся, — коротко сообщил ей я.

— И? — выдохнула она.

— Не по телефону, — решил я отдать дань справедливости и подержать и ее еще немного в неведении. — У тебя сегодня много людей в офисе?

— Да какие люди после Нового Года! — раздраженно бросила она. — Я бы тоже сегодня никуда не пошла, но сил уже нет дома из угла в угол вышагивать.

— Через час могу подъехать, — предложил я.

— Ждем, — дала она мне ожидаемый ответ.

Утро оказалось сумрачным, и во многих домах еще светились окна. Людей на улицах практически не было — то ли из-за непогоды, то ли после бурной встречи Нового Года. Медленно подъезжая по занесенной снегом дороге к офису Марины, я сразу увидел свет только в двух окнах.

Марина и в кабинете, похоже, не могла усидеть на одном месте — я застал ее на ногах, с плотно сжатыми губами и руками, которыми она крепко обхватила себя, словно удерживая в целости.

Когда я зашел, она замерла и только смотрела на меня — в полном звенящей тревоги молчании.

Прямо с порога я сказал ей об отсутствии заявки на распыление. От нее явственно хлынула волна облегчения — но позу она не сменила.

— Что-то еще есть? — напряженно спросила она, не двигаясь с места.

— Покушение действительно готовилось в полной тайне, — признал я. — Но если вам нужна моя помощь, секретов больше не будет.

Марина молча кивнула.

— Что ты с Дарой решил? — тут же снова подала она голос, сверля меня взглядом.

— Укрытие готово, — ограничился я самым значимым фактом. — От Стаса что-то слышно?

Снова без единого звука, она коротко покачала головой.

— Тогда жду от тебя новостей, как только они появятся, — с нажимом произнес я. — Мне еще к Даре нужно.

Я ни секунды не сомневался, что как только я выйду, она тут же схватится за телефон. Поэтому направился к двери бухгалтерии, ни разу не оглянувшись.

Как я и ожидал, Киса сидел там один, сгорбившись над столом, на котором аккуратными папками были разложены документы. Он тоже не шелохнулся при моем появлении — только глаза поверх очков метнулись исподлобья к двери, когда она открылась.

Я обратился к нему мысленно. В нашей тесной поневоле компании это давно уже было не принято, но лучше было не рисковать — если я ошибся в отношении Марины.

— Слушай меня внимательно, — послал я ему подавляющий любую реакцию импульс, — и делай выводы. Их не распылили, но что бы с ними ни случилось дальше, Марина осталась единственным человеческим свидетелем операции ваших носителей света. Провалившейся операции.

Маринин хранитель резко вскинул голову и тычком пальцев водрузил на место чуть не свалившиеся очки. Когда он отнял руку от лица, оно преобразилось. Взгляд у него потяжелел под нависшими бровями, челюсть вперед выдвинулась, верхняя губа чуть вверх дернулась, оскалив на мгновение зубы — и вместо сонной черепахи моему взору предстал разъяренный броненосец. Которому, вне всякого сомнения, было хорошо известно отношение светлых к чести мундира.

— При малейшем намеке на опасность, — еще взъерошил я его шипы, — не миндальничай. Отключай ей сознание и связывайся со мной. У меня есть, где ее спрятать.

Он подозрительно прищурился.

— Вместе с детьми, — уточнил я. — Их я туда переправлю в том же случае.

Дождавшись его ответного кивка — за все это время он не издал ни звука: ни вслух, ни мысленно — я вышел.

Освободив руки для своей главной задачи, я позвонил Даре из машины. Искренняя радость в ее голосе пролилась бы бальзамом на мою душу, если бы я не заподозрил, что вызвана она новостью, уже переданной ей, вне всякого сомнения, ее опекуном.

— Давай прогуляемся, — предложил ей я.

— Где? Когда? — отреагировала она с такой готовностью, что мое подозрение сникло под напором щемящего нетерпения.

Я назначил ей встречу через полчаса в небольшом кафе прямо рядом с их домом. Погода определенно не располагала к настоящим прогулкам, а посторонних ушей в практически безлюдном городе можно было не опасаться.

На еще пустынных, но уже относительно расчищенных дорогах я выжал из машины все возможное, но все же прибыл к месту встречи после Дары.

И сразу увидел рядом с ней ее опекуна. Судя по ее надутому личику, инициатором сопровождения была отнюдь не она. Что, наконец-то, радикально улучшило мне настроение. Помешать моему с ней примирению мне сейчас никто не смог бы, а если — параллельно и непосредственно — я и еще один требуемый контакт восстановлю, тем лучше.

— Я просил присмотреть за ней только до моего возвращения, — все же не удержался я от справедливого замечания, подходя к единственному занятому в кафе столику.

— Это зависит от того, с чем ты вернулся, — огрызнулся провожатый моей дочери.

— Я не посылка, чтобы меня с рук на руки передавать, — тут же взъерошилась Дара. — Я сама за собой присмотрю.

— Разумеется, — уверил я ее, в то время как ее опекун небрежно бросил: — Конечно.

Я бросил на него презрительный взгляд — он ответил мне настороженным. Дара шумно выдохнула и повернулась ко мне.

— Так с чем же ты вернулся? — нетерпеливо спросила она.

Я изложил ей — только ей — расширенную версию своего рассказа Марине, дополнив его отдельными элементами сообщения Кисе. В части трепетного отношения светлых к чести исключительно своего мундира. А значит, все еще существующей опасности.

— Я тебе уже сказала, — насупилась Дара, — что никуда не поеду…

— Я не закончил, — перебил я ее. — Укрытие подготовлено для всех, кто может оказаться под повторным ударом.

Сияющий взгляд моей дочери почти примирил меня с необходимостью оказывать покровительство ее кумиру.

— И для Игоря? — воскликнула она, играя ямочками на щеках.

— Я же сказал — для всех, — значительно кивнул я, и перевел торжествующий взгляд на ее опекуна.

Его отвисшая челюсть окончательно примирила меня с мыслью о неизбежности благородного жеста.

— И для Аленки, в случае чего, тоже? — невнятно пробормотал он слегка заплетающимся языком.

— По-моему, ты сам предлагал мне продемонстрировать присущие нам дальновидность и осмотрительность, — сдержанно напомнил я ему то сборище после аварии.

Оставалось лишь уповать на то, что мой глава предоставит столь интересующему его представителю «смешанной крови» нечто более комфортное, чем мое убогое обиталище на земле. При этом, если туда действительно придется эвакуировать всех детей, и Марину впридачу, его интерес к ним не может не возобладать над туманными догадками о расколе в рядах светлых. Я же буду полон рвения удовлетворить его любопытство из самых первых рук.

Но все же, слушая радужные планы Дары и многословные выражения благодарности ее