Джамранская поговорка! Благодаря урокам джамранского Евгения много раз слышала эту фразу в оригинале от Сандера. Когда пыталась мухлевать на экзаменах…

– Не говори! Ни в коем случае, – подхватил Сингер, мгновенно примирившись с поступком командора.

– Одного не пойму, – пробормотал под нос Гилеху Шердан. – Почему мы не обнаружили этот заговор в сознании Гилеха?… Ведь он руководил проектом, а значит…

– Не всё так просто, – отозвался Талех. – Гилех понимал, на что идёт, поэтому… – и кивнул Лауреллии. – Пора.

Джамранка взяла со столика инъектор, подошла к учёному и уколола его в плечо.

– Что это? – осведомился Сингер.

– Перед тем как вы внедрились в разум Гилеха, мы заблокировали соответствующие молекулы памяти РНК. Временно он забыл о проекте.

– Уже вспомнил, – откликнулся Гилех. – Сыворотка подействовала. Память разблокирована… Так было нужно. Простите…

– Двойное предательство, – обиделся Шердан.

– А я тебя предупреждал, – Талех повернулся и ткнул учёному в грудь указательным пальцем. – Так что, не жалуйся.

– Тройное, – буркнул Сингер. – И я с тобой больше не разговариваю.

– Любите кататься… – глубокомысленно изрёк капитан и украдкой взглянул на Женьку.

– И сколько вас там внутри? – балахон затрясся от беззвучного дмерховского смеха.

– Военная тайна! – отрезал Сингер и умолк, теперь уже надолго.

– Хорошо, – Ллевелин перестал трястись и важно отставил посох. – Тогда объясните мне, для чего вы это затеяли. На каком основании захватили меня и удерживаете на вашем корабле.

– Не всё сразу, – усмехнулся Талех. – А вопросы здесь буду задавать я.

– Неужели? Я ведь имею право знать…

– Сперва проведёте ночь в лаборатории и серьёзно подумаете о цене вашей свободы. Мало ли, что вы хотите утаить…

– Тут?! До утра?!

Ллевелин от досады стукнул посохом по пентаграмме. Только искры полетели.

– Не обессудьте, – развёл руками командор и не отказал себе в удовольствии поиздеваться. – И какая разница, где? Вас всё равно здесь нет.

– Гнусный джамм, – прошипел дмерховен. – Иного ожидать и не следовало.

– Но-но, повежливей, – бросил Талех. – Вы – в моём континууме.

Он повернулся к остальным.

– Уже поздно. Пора отдыхать. Допросим его утром, на свежую голову… Утро вечера мудренее.

Командор улыбнулся Жене.

– Так у вас говорят?

– Да, капитан… Ты что, решил выучить земные пословицы?

– Всё ради тебя, моя землянка, – невозмутимо ответил Талех.

«Да что ты», – мысленно усмехнулась Женя.

В ней отчего-то проснулась жалость к дмерховену. Одинокий балахон с посохом растерянно колыхался внутри пентаграммы.

– И не помышляйте о побеге. Что бы ни случилось, – предупредил напоследок капитан, демонстрируя кольцо на пальце, – я полностью контролирую ситуацию. И учёные всю ночь дежурят.

Капюшон отлично скрыл реакцию Ллевелина, даже если она и была. Его выдавало лишь лёгкое дрожание посоха.

Да уж, ночка выдалась долгой, странной и никак не хотела заканчиваться. И все, кроме дежурных, отправились спать, оставив несчастного дмерха куковать в кругу до утра…

Утро неизбежно наступило, ознаменовавшись пролитым кофе, суровыми разборками старпома и шуточками Борека. Явившись с утра на мостик, пилот обнаружил на спинке кресла загадочный лифчик, беззастенчиво белеющий в полумраке… Ответа от вахтенных он так и не дождался. А когда включил свет, помятые и заспанные младшие офицеры кряхтя повылазили из-под кресел, держась за головы. Но… Никто ни в чём не признавался. Борек поспешил замять это дело, засунув предмет женского туалета в карман, чтобы потом вычислить по генокоду его обладательницу… Однако в эту самую минуту так некстати явился энергичный старпом… В итоге, никому не поздоровилось. Все получили наряды вне очереди, кроме пилота, который только что вошёл… В общем, хорошо вчера погуляли!

Те же мысли возникли и у Камиллы, когда она забрела позавтракать в разорённую столовую. Перевёрнутые столы, стулья, залитые вином скатерти, грязная посуда, остатки голографических украшений по стенам – свидетельствовали о том, что ночка выдалась бурной… И пока вчерашние дежурные по мостику сонно убирали это безобразие под надзором Агрэгота, Камилла решила прогуляться…

Жизнь после банкета раскачивалась вяло. Безлюдные палубы, пустые коридоры, да изредка выползающие из своих кают бледные члены экипажа… Камилла тоже не выспалась. Еле уснула под утро, переживая за Гэбриэла и Лео. Как они там? Она и сейчас думала о них и не могла понять, о ком больше и чаще…

– Ой!

Девушка так задумалась, что столкнулась с вылетевшей из-за угла Налкой в сопровождении Зиги.

– Вы куда? – на автомате осведомилась Камилла.

– В ан… – начал Зигмунд. Налка подскочила, зажала ему ладошкой рот и сердито уставилась на Камиллу.

– Не твоего ума дело! Куда надо, туда и идём, а ты чеши себе дальше.

И, увлекая за собой вампира, нахальная девчонка скрылась за другим поворотом.

«Ну и ладно, – мысленно фыркнула Камилла. – Тоже мне, тайны»

И спокойно отправилась восвояси. Вскоре ноги принесли её в оранжерею.

В оранжерее тоже не было ни души. Ласково шумело голографическое море. Цветы благоухали… Девушка присела на скамейку в ответвлении главной дорожки, в обрамлении кустов с пеной белых цветов и, прикрыв глаза, откинулась на спинку… Вдруг позади в кустах зашуршало и раздался слабый стон… Камилла распахнула глаза и прислушалась… Кусты зашелестели активнее и оттуда послышалось жалобное:

– Идея…

Ветки сильно затряслись, так что белые лепестки посыпались во все стороны, в такт громкому и требовательному:

– И-де-я!

Что-то хрустнуло, и на дорожку из зарослей прямо под ноги оторопевшей Камилле выпал карфаг-кольцерог в измятой не заправленной рубашке и в галстуке набекрень… Надетом на рога… Девушка хотела убежать, но пожалела кольцерога, без сомнения находившегося в состоянии жестокого похмелья… Что само по себе выглядело странно. Карфаги редко так напивались, а чтобы споить их требовался бочонок выпивки размером с планетоид…

«Наверное, это инопланетное вино», – рассудила Камилла.

Что если ему понадобится помощь?

Кольцерог приподнялся на четвереньки, немного прополз по дорожке, то и дело разъезжаясь конечностями, и уткнулся рогами в сиденье рядом с коленями девушки. Камилла боязливо отодвинулась.

– Вам плохо?

– Идея, – повторил он и для пущей убедительности заглянул под скамейку…

«Какие всё-таки карфаги любознательные! – восхитилась Камилла. – Повсюду ищут идеи, в любом состоянии, ни на миг не забывая об интеллектуальном труде».