войне лучше Толстого,— свидетельствовал Хемингуэй в предисловии к антологии «Люди на войне» (1942).—...Я люблю «Воину и мир» за удивительное, глубокое и правдивое изображение войны и народа...»

Пробуждение Хемингуэя к общественной активности выразилось в его речи «Писатель и война», его единственном публичном выступлении. Оно отразило то глубокое потрясение, которое вызвала гражданская война в Испании в среде американской художественной интеллигенции, Хемингуэй отправился в Испанию, принял участие в антифашистской борьбе. Во время встречи на фронте писателя-интербригадовца Альвы Бесси и Хемингуэя последний не без гордости сказал, что его речь «Писатель и война» побудила многих «американских парней» выступить на стороне Республики.

ИЗ КНИГИ «ЗЕЛЕНЫЕ ХОЛМЫ АФРИКИ» (ОКБЕИ НПХЗ ОР АРК1СА), 1935. Отрывок из книги печатается по изданию; Писатели США о литературе; М., Прогресс. 1974.

ПИСАТЕЛЬ И ВОЙНА (ТНЕ УК1ТЕК АЫЭ УАК). Речь на II конгрессе американских писателей. Из кн.: ТЬе Уп1ег т а СЬап§т§ Уог1с1, Ей. Ъу Н. Наг1. И.У., 1937. Печатается по изданию: Писатели США о литературе. М., Прогресс, 1974.

К стр. 91 ...Они пишут только письма...— очевидно, Хемингуэй имел в виду вышедший летом 1937 г. необычный сборник «Из окопов Испании», письма добровольцев, людей разных национальностей и политических взглядов. Один из разделов сборника составили письма бойцов батальона имени Линкольна, большей частью молодых солдат, за спиной которых были уже бои на Хараме, где батальон потерял половину состава. Многие из них оставили в Америке семьи, близких, но ни в одном из писем не прозвучало сожаления. О настроениях и переживаниях американцев-интербригадовцев см. также кн.: Альва Бесси. Люди в бою. И снова Испания. М., Прогресс, 1981.

К стр. 92 ...Впереди у нас, по-видимому, много лет необъявленных войн...— эго выражение почти дословно воспроизводится в пьесе Хемингуэя «Пятая колонна», герой которой, Филипп Роллингс, работающий в республиканской контрразведке, говорит своему коллеге коммунисту Максу: «Впереди пятьдесят лет необъявленных войн, и я подписал договор на весь срок».

...Фокс, Ральф (1900—1937)—английский публицист, историк, критик, марксист, член Компартии Великобритании, автор известного теоретического труда «Роман и народ» (1937), в котором одним из первых обосновал возможность развития метода социалистического реализма в литературах капиталистических стран. Отправился добровольцем в Испанию и погиб в бою под Кордовой в январе 1937 года.

РЕЧЬ ПРИ ПОЛУЧЕНИИ НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ (ТНЕ Ж)ВЕЬ РК12Е АССЕРТАИСЕ 8РЕЕСН)—отдельное издание, Стокгольм, 1955 г. Отрывки были напечатаны в декабрьском интервью 1954 г. газете Тйпез. Перевод сделан по тексту журнала ТЬе Магк Туат 1опгпа1, 1962, уо1. XI, № 4,—первой полной публикации в США. Автограф «Речи» хранится в Публичной библиотеке в Нью-Йорке. От имени автора его речь прочитал посол США в Швеции Джон М. Кэбот.

Томас Вулф (ТЬотаз Уо1!е, 1900—1938)

Не занимался специально критикой, у него не было законченной эстетической теории, однако его письма, записные книжки, интереснейший художественный документ «История одного романа»—настоящая творческая лаборатория писателя. Особенности его манеры—«раблезианская радость жизни», о которой говорил Синклер Льюис в Нобелевской речи, характеризуя первый роман Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел», отчетливо выраженный автобиографизм и своеобразный «гигантизм», склонность к бурным словесным излияниям. Вулфа одушевлял пафос «бегства в действительность», неуемная жажда выразить все многообразие и яркие краски жизни, ему претили худосочный авангардизм, эстетский снобизм, поношение классиков как «устаревших», псевдопессимизм. Художник-труженик, гуманист, Вулф воспевает творчество и деяние.

Дерзновенность вулфовского замысла, стремившегося объять жизнь Американского континента во всей ее «первозданности», более того, создать некую «Книгу жизни», требовала от него обращения к богатейшему опыту мировой литературы (Шекспир, английские поэты-романтики, Джойс, Пруст). Весьма ценен был для него и пример Толстого, автора любимого романа «Война и мир», дающею образец плодотворного синтеза «личного, автобиографического» и универсального. Однако всего ближе была ему национальная традиция Уитмена, Мелвилла, Твена, Синклера, Льюиса и Драйзера с его суровой правдивостью и тягой к созданию панорамной картины американского общества. Было бы неверно представлять метод Вулфа как механический конгломерат разнородных влияний. Известные слова Чехова о том, что следует учиться у всех, никому не подражая, находят в творчестве Вулфа достойное воплощение.

Главное эстетическое открытие Вулфа—сочетание в повествовании нескольких временных планов: «реально существующего настоящего», «прошлого— образов памяти» главного героя и, наконец, «времени гор, океанов, земли», когда события частной жизни включаются в метафизический поток мировой истории. Так роман становится «окном, распахнутым во все времена». Вулфу подвластны разные художественные приемы: гротеск, ирония, юмор, патетика, добротное бытописание. В методе Вулфа сосуществуют реализм, романтизм, в их взаимопроникновении сказывается близость писателя к «южной школе» с ее риторикой, яркой метафоричностью, сгущением красок.

ИСТОРИЯ ОДНОГО РОМАНА (ТНЕ 8ТОКУ ОР А ШУЕЬ), 1936. Из журя.: 8а<шс1ау Кеу1е^ о! ЬйегаШге, 1955, ПесешЬег. Печатается по изданию: Писатели США о литературе. М., Прогресс, 1974.

К стр. 94 ...один литературный редактор...•—имеется в виду Максуэлл Перкинс (1884—1947)—один из самых опытных литературных редакторов Америки 20— 30-х годов, много помогавший Т. Вулфу, Скотту Фицджеральду и Хемингуэю.

К стр. 95. Надгробцая речь Марка Антония...—У. Шекспир. Юлий Цезарь, действие 3, сцена 2.

...«Элегия» Грея—«Элегия, написанная на сельском кладбище» (1751) английского поэта Томаса Грея (1716—1771)—выдающееся произведение английского сентиментализма.

К стр. 97 ...я работал преподавателем...—Т. Вулф преподавал в Вашингтон-сквер колледже в Нью-Йорке с 1924 по 1928 г.

Книга была опубликована в октябре 1929г. ...— имеется в виду роман Вулфа «Взгляни на дом сбой, ангел».

К стр. 103 Гуггснхеймовские стипендии...—выдаются основанным в 1925 г. фондом Гуггенхейма для поощрения творческой деятельности в области литературы и искусства.

К стр. 107 ...подобен Старому Моряку, когда он говорит Свадебному Гостю...— имеются в виду персонажи поэмы С. Т. Кольриджа «Сказание о Старом Моряке»

Эллен Глазгоу (ЕИеп 01а$ёоу, 1873—1945)

Литературные взгляды Э. Глазгоу формировались во внутренней полемике с так называемой «традицией плантации» (ярко представленной Т. Н. Пейджем), с той псевдоромантической беллетристикой, которая апологетически рисовала жизнь плантаторского Юга до Гражданской войны, идеализировала рабовладельческую аристократию в духе «оправдания Проигранного Дела». С первых же шагов в литературе Э. Глазгоу заявила о своей приверженности к реалистическим принципам, верности «голой и трезвой действительности». Стремясь преодолеть узость «областничества», свойственного ее ранним романам, она внимательно изучала опыт мировой литературы, в частности Мопассана и Флобера, однако особое значение имело для нее «открытие» Толстого, явившего образец не только-высочайшего мастерства, но, что не менее важно, широкого мировидения. «Первое чтение Толстого было для меня божественным откровением,— писала она,— трубным гласом в Судный день... Вйдение жизни, которое было у меня еще незрелым, предстало у него в высшей форме зрелости... С самого начала я решила писать не элегию о Юге... а писать живо, представляя Юг частью широкого мира». Оценивая творчество некоторых