С Небесных островов с Максом прибыло десять ангалинов, и среди них было три самки, вернее, ангалинские девушки, называть их самками как-то не совсем правильно, на мой взгляд. Девушки ангалинов отличались более длинными и тонкими телами, меньшими размерами головы и формой глаз, более раскосой, чем у противоположного пола, а также небольшой грудью с крупными сосками, которые проступали из шерсти, и эти аппетитные формы очень красиво выделялись в перекрестье заплечных мечей.

Заметив знакомую крапчатую среди этого множества серых и почти чёрных чешуйчатых шкур, длиннющих хвостов и клыкастых голов, я приветливо махнула ей. Она сверкнула янтарными глазами и широко улыбнулась.

– Твоя знакомая, Сайшаала, – усмехнулся Макс. – Между прочим, сразу согласилась пожить на берегу.

«Значит, будет Саша!» – радостно подумала я.

Все ангалины были вооружены, с заплечными сумками, пристёгнутыми к спинам, а некоторые и в нагрудных доспехах. Когда мы приблизились, то десять голов повернулись, а десять пар глаз с любопытством и интересом уставились на меня, Дайка и Бумера, который опасливо выглядывал из-за моих коленей. Ящеры довольно долго нас рассматривали и усиленно принюхивались, шевеля подвижными ноздрями, пока Макс не заговорил.

Я сразу и не сообразила, что говорит он не на окатанском, на котором разговаривал со мной и Дайком, а на своём родном языке, языке ангалинов. Я-то всё прекрасно понимала, а вот Дайк хлопал глазами и слушал эти присвисты, пришёптывания и щелчки с абсолютно глупым видом. Даже подумалось: «Вот-вот… Теперь и ты, мой дорогой Нянь, побудь на моём месте. Почувствуй, каково это, когда один ты не понимаешь, что говорят вокруг». Будто в ответ на эти мысли, Дайк дёрнул меня за рукав и прошептал на ухо:

– Ты понимаешь, о чём они разговаривают?

– Конечно… – и начала потихоньку переводить.

А Макс, словно какой-то вождь или генерал, напутствующий своих солдат на великие подвиги, говорил о том, что им выпала великая честь быть первыми ангалинами, которые за столь долгое время будут охранять человеческое поселение. Что наконец-то становится понятен древний, священный завет ангов, и что, несмотря на безразличное в целом, а часто и недоброе отношение людей, ангалины чтут память предков, и давнее пророчество о пути, который начнётся на Востоке, сбывается.

Услышав это, я вздрогнула: «Пророчество?! О пути, который начнётся на Востоке?! А ведь Макс о нём и словом никогда не обмолвился! Ох, как бы всё это плохо не закончилось! Ещё и года нет, как я на Окатане, а уже влезла в такие древние дела, что догадаться, как дальше могут развиваться события, никак невозможно. И ведь обратно уже не повернёшь… А может, ящерам только того и надо было, чтобы попасть на территории людей? И Тан молчит, куда же он подевался? Почему не отвечает?! Как же не хватает его подсказок! Ангалины здесь, золото отчеканено, отступать поздно…»

Склонив передо мной голову и уже на языке людей, Макс произнёс:

– Моя шаари, нанимаеш-ш-шь ли ты ангалинов на с-с-службу?

Собравшись с духом, я чётко ответила:

– Нанимаю.

– Соглас-с-сна ли оплатить работу з-з-золотом?

– Согласна, – и протянула Максу мешок, туго набитый новенькими золотыми рандами.

Ангалины заулыбались, а некоторые выразили своё одобрение звонкими свистами.

– Ну вс-с-сё… – и Макс расслабился. – Торжес-с-с-ственная час-с-сть окончена.

Я склонилась над ним:

– Что за пророчество?

– Потом, вс-с-сё потом, – и он хитро прищурился. – Сколько рандов получилос-с-сь?

– Здесь пол-окмиля, остальные я Балмаару оставила… Я же тебе говорила…

– Пол-окмиля! Прекрас-с-сно! – зелёные глаза сверкнули. – Каж-ж-ждому из охранников почти на два года хватит.

Издав пронзительный свист, Макс махнул головой и начал подниматься к дому. Мы трое – я, Дайк и Бумер – застыли на месте.

– Чего вс-с-стали? Пос-с-селим охрану в тренировочной пещ-щ-щере, а как уедем, они в доме будут ж-ж-жить и во дворе. Или ты против?

Я глянула на Бу, потом на Дайка, который пока выполнял функции немого сопровождения, и кивнула:

– Не против, наоборот… Только им нужно показаться в городе, познакомиться, так сказать. И сделать это надо красиво, чтобы население прониклось.

– Думаеш-ш-шь?

– Уверена. Появление твоих соплеменников должно быть эффектным, чтобы вызвать у людей правильную реакцию, ведь жить им здесь довольно долго.

Макс немного задумался, а потом оскалился:

– Ну так обс-с-судим!

И почему в эту секунду возникло ощущение, что я говорю не совсем с Максом, вернее, с ним, но каким-то другим, более значительным, что ли, имеющим влияние… Пока мы шли к дому позади десятка ящеров, я всё размышляла над переменой, которая случилась с моим чешуйчатым другом.

Прошло чуть больше недели, а Макс вернулся каким-то не таким. На первый взгляд ничего не изменилось, однако перемены были, пусть и почти неуловимые. Он то ли принял какое-то решение, то ли возложил на себя какую-то миссию… А как на него смотрели остальные! Будто на героя или вождя! О чём же он говорил с Рексом и что за пророчество такое?! Глянув на Дайка, я прошептала:

– Уж не поторопилась ли я ангалинов в охрану нанять? Как-то уж очень они довольны… И так быстро приплыли…

– Но других вариантов пока нет и уже поздно что-то менять… – также тихо ответил Дайк. – Что тебя беспокоит?

– Не знаю… Пророчество какое-то всплыло… Макс ничего о нём не говорил…

– Я думаю, он всё объяснит… Разве есть причины не доверять ему? – он немного подождал, дожидаясь ответа. – Кари, что-то случилось? Ты как-то очень задумчива… А ведь и твой караван приехал, и Макс вернулся…

Я опустила глаза:

– Слишком много всего случилось за последнее время. Зимой мы жили тихо, спокойно, сами себе, а тут очень быстро жизнь начала набирать обороты. И метка эта родовая… Как браслет мог такое сделать? Ума не приложу…

И дом, и пещеры ангалинскому отряду очень понравились. Они оценили и относительную удалённость от города, и близость к морю, и просторный двор, а запах сероводорода их, как когда-то и Макса, ничуть не смутил.

Дайк отправился в город предупредить Балмаара, что охрана прибыла и скоро в полном составе приплывёт через бухту знакомиться. А пока во дворе ангалины расположились на отдых после долгого заплыва. Я вцепилась в Макса с расспросами. Он тыкался в меня мордой, стискивал хвостом и сиреневым сиянием выражал всю степень того, как же он соскучился.

– Что за пророчество, Макс? Почему раньше не говорил?

Он хитро прищурил один глаз:

– Потому что не з-з-знал…

– Не знал?!

– Это тайное пророчес-с-ство, которое з-з-знает только Рекс-с-с… Оно нигде не запис-с-сано и, откуда взялось, никто не помнит. Когда Рекс-с-с выбирает нас-с-следника, то сообщает будущему правителю его ус-с-стно.