Эпоха европейского колониализма сделала западное образование и промышленные, коммерческие и административные знания доступными для тех групп, которые ранее относились к числу наиболее бедных (например, игбо в Нигерии или тамилы на Шри-Ланке), в итоге они стали преуспевать больше, чем люди, которым уступали прежде. Недовольство подъемом таких групп и последовавшая политическая поляризация привели к кровавым гражданским войнам в обеих странах.

Культурная изоляция

Один из аспектов любой культуры, крайне важный для экономического развития, — желание или нежелание учиться у других культур. Эта характеристика варьируется. Например, и Великобритания, и Япония, будучи островными странами, веками отставали в экономическом отношении от континентальных соседей, но затем нагнали и даже существенно их опередили — в основном благодаря впитыванию культурных и экономических достижений других стран; далее они уже сами стали распространять эти достижения. Культуры Великобритании и Японии, резко отличные во всем остальном, сходны в своей восприимчивости к другим культурам. Восприимчивость, а также умение встроить чужие достижения, по крайней мере отчасти, дает ответ на вопрос о Британии, поставленный одним итальянским ученым: «Каким образом периферийный остров от примитивного убожества возвысился до мирового господства?»

Напротив, арабский Ближний Восток — некогда более развитая культура по сравнению с европейской, — отказавшись учиться у других, потерял лидерство и отстал от наций, которые развивались быстрее. В современном арабском мире, где живет около 300 миллионов человек в 22 странах, число книг, переведенных с других языков, в пять раз меньше, чем в одной только Греции с ее 11 миллионами населения. По данным одного исследования ООН, за пятилетний период в арабском мире на каждый миллион человек переведено менее одной книги, тогда как в Венгрии такой показатель составляет 519, а в Испании — 920 книг. Иными словами, Испания ежегодно переводит на испанский язык столько же, сколько арабы перевели на арабский за тысячу лет.

Культурная изоляция определяет разницу в богатстве стран настолько же, насколько и географическая[124]. Высокообразованным людям в арабском мире незачем иметь переводы — они могут читать на других языках; к сожалению, образование широких народных масс гораздо хуже.

Иногда культурная изоляция оказывалась результатом государственного решения — например, в Китае V века, когда эта страна была более развитой по сравнению с другими. Правители намеренно решили изолировать Китай от тех, кого они считали варварами. В VII веке правители Японии тоже предпочли отделиться от остального мира. Впоследствии обе страны с потрясением обнаружили, что за время добровольной изоляции другие нации превзошли их в технологическом, экономическом и военном отношении.

Культура препятствует собственному развитию еще и тем, что разграничивает, каким именно категориям населения разрешено играть ту или иную роль в экономике и обществе. Если некую карьеру разрешено делать только людям из строго определенных групп — в зависимости от класса, касты, племени, расы, религии или пола, — то такие рамки препятствуют распределению людей по талантам. В итоге потенциал многих людей утрачивается, и окружение получает менее эффективную экономику, чем в обществах, не накладывающих добровольные ограничения на развитие и использование талантов и возможностей своего народа.

История полна примеров того, как культурные нормы обществ ограничивали возможности некоторых слоев населения определенными ролями или даже вытесняли самые полезные категории людей из страны, поскольку из-за преуспевания они становились целью агрессии, погромов и преследований толпы. В результате общества с менее ограничительной или репрессивной культурой, куда переезжали такие переселенцы с ценными умениями и талантами, получали экономическую выгоду, даже если в момент появления денег у эмигрантов было немного. Например, Англия VII века получила большую пользу от прибытия десятков тысяч гугенотов, спасавшихся от преследований во Франции. Гугеноты создали здесь часовую промышленность, а другие беженцы приложили руку к основанию разных предприятий и отраслей страны. Точно так же массовое изгнание евреев из Испании в 1492 году, вынудившее их оставить большую часть своего богатства, привело к тому, что многие из них осели в Нидерландах, где сохраненный человеческий капитал снова обеспечил им преуспевание, а Амстердам стал одним из крупнейших торговых портов мира.

На протяжении столетий миллионы людей бежали из различных частей Европы в США — либо от преследований, либо в поисках перспектив, недоступных для обычных людей в Старом Свете. Многие американские отрасли промышленности создали или продвинули иммигранты, которые ничем не выделялись в Европе, зато в Америке стали титанами экономики, превратив преимущественно аграрную страну в ведущее индустриальное государство мира.

Разные формы культурной изоляции порождают экономические и прочие препятствия, которые отличаются в разных группах внутри одного общества или между разными обществами, странами и цивилизациями. Степень культурной изоляции — вот еще одна причина, которая в совокупности с географическими и прочими факторами снижает вероятность экономического равенства между группами, обществами, нациями или цивилизациями.

Культурное развитие

Поскольку не все культуры разработали письменность для своих языков одновременно, в тот или иной период истории письменные знания на одном языке оказывались более доступными, чем на другом. Например, в XIX веке чехам, эстонцам или латышам, желавшим стать врачами или учеными либо овладеть другими профессиями, в которых требовалось серьезное образование, было гораздо проще найти книги на немецком языке, чем на родном.

Хотя письменный вариант эстонского языка существовал и до XIX века, до 1850 года большинство публикаций на эстонском языке «оставалось религиозно ориентированным», а «рабочим языком всех образованных людей был немецкий». Образованные люди в соседней Латвии, Богемии, принадлежавшей Габсбургам, и других регионах Восточной Европы и Прибалтики тоже получали образование на немецком. Он же был языком образованных классов в Праге — независимо от того, были ли эти люди по национальности немцами, чехами или евреями. Точно так же в прибалтийской портовой Риге в Российской империи XIX века обучение в основном велось на немецком, хотя немцы составляли не больше четверти населения. Когда в 1802 году царское правительство открыло в Эстонии университет, большинство его преподавателей и студентов были немцами — и так оставалось на протяжении большей части столетия. Немцы находились впереди многих народов Восточной Европы не только в официальном образовании, но и в различных ремеслах. В Российской империи немецкие фермерские поселения на Волге и в Причерноморье оказывались производительнее и богаче хозяйств коренного населения.