Через какое‑то время Итан начал сладко зевать и наконец уснул на руках своего дедушки, а его бабушка сидела рядом и не сводила с него глаз.

По взгляду Камиллы Ноа понял, что им пора возвращаться домой.

Сев в машину, они обсудили события сегодняшнего дня и то, как обрадовались родные Ноа тому, что он стал отцом, и с каким восторгом они приняли маленького Итана. Только Ноа не мог думать ни о чем, кроме Камиллы, остро ощущая ее близость.

Дома он помог ей уложить Итана спать и, встав рядом с ней у кроватки сына, обнял ее за плечи.

— Он настоящее чудо для меня. Как жаль, что меня не было здесь, когда ты рожала.

— Мы не можем повернуть время вспять, — грустно вздохнула Камилла. — Моя комната соединена с комнатой Итана, — сказала она, когда они тихонько вышли в коридор. — Ты можешь ночевать в смежной спальне с другой стороны или большой комнате в другом конце коридора.

— Я выбираю второй вариант, если это удобно. У тебя достаточно большой дом для одного человека с ребенком.

— На первом этаже у меня студия. И я хотела, чтобы у Итана было много места для игр. Иногда у меня останавливаются родственники. — Камилла пожала плечами. — Дом большой, но мне нравится. У меня есть приходящая помощница по дому и человек, который ухаживает за нашим двором. Есть еще две няни. Но поскольку Итан — очень спокойный малыш, большую часть времени я провожу с ним сама. Мои родители не очень любят сидеть с детьми, но иногда они забирают его к себе.

— Похоже, ты прекрасно справляешься. Что ж, пойдем откроем шампанское и отметим мое отцовство.

Камилла вдруг напряглась, и Ноа подумал, что она откажется. Наверное, она тоже подумала о том, что этот праздник может закончиться поцелуями и постелью. От одной мысли о близости с ней его сердце начинало биться в два раза быстрее.

— Разумеется, — наконец ответила она. — Я не знала, как ты воспримешь эту новость, но ты оказался на высоте, и я думаю, из тебя получится замечательный папочка.

— Я тоже надеюсь на это. У меня есть с кого брать пример.

В большой гостиной горел приглушенный свет, создавая уютную атмосферу, которая совсем не помогала Камилле снять напряжение, когда она смотрела, как Ноа открывает шампанское и наполняет два бокала. Он закатал рукава и расстегнул верхние пуговицы своей синей рубашки. Его вьющиеся густые волосы спутались, и несколько прядок упало ему на лоб. В этот момент Ноа выглядел сильным, красивыми и очень соблазнительным, и Камилла чувствовала, что ее ждет настоящая катастрофа, если она тут же не уйдет отсюда. Хотя она не смогла бы, потому что провела слишком много ночей, тоскуя по нему. Камилла прекрасно понимала, что их близость не решит всех проблем, но не могла отказать Ноа в этом маленьком празднике. В конце концов, он вернулся домой с войны и выступил превосходно в роли отца Итана.

Ноа вручил ей бокал и поднял свой.

— За тебя, Камилла, за то, что подарила мне сына.

Его голос прозвучал немного сипло, а глаза потемнели от страсти.

— Я до сих пор потрясена, как сильно ты обрадовался тому, что у тебя есть ребенок.

— Конечно, обрадовался. Для меня нет ничего важнее семьи, и ты видела, в какой восторг пришли мои родственники.

Ноа посмотрел на нее и отставил свой бокал в сторону, а потом забрал бокал из ее рук и поставил рядом со своим. Ее сердце выпрыгивало из груди, и она понимала, что ей следует остановить его, но не могла пошевелиться. Ей безумно хотелось поцеловать Ноа, оказаться в его объятиях и обрести тот рай, который они когда‑то знали, когда были вместе.

— Ноа, это только все усложнит, — прошептала Камилла.

— Дорогая, мы уже до чертиков усложнили свою жизнь, когда ты забеременела от меня. Пути назад нет. Знаю, нас ждут непростые времена, но сегодня давай забудем обо всех проблемах и просто отпразднуем. Мы с тобой — папа и мама Итана, так давай порадуемся этому и друг другу. Можем продолжить наш извечный спор завтра, или на следующей неделе, или когда угодно. Знаю, нам не избежать разногласий, потому что все слишком серьезно. Но сейчас давай не будем думать ни о чем плохом и отметим это важное событие в нашей жизни.

Его предложение оказалось слишком соблазнительным, чтобы устоять перед ним. Хотя Камилла знала, что потом очень сильно пожалеет, потому что она до сих пор не разлюбила Ноа. И он был прав: их разногласия никуда не денутся. Он всегда будет оставаться властным человеком и никогда не уедет со своего ранчо. Только Камилла не могла противиться ему, потому что он смотрел на нее так, словно она для него единственная на всем белом свете.

— Ноа, мы потом сильно пожалеем, но я не могу отказать тебе. Несмотря на поддержку родных, я чувствовала себя очень одиноко, когда рожала Итана. Ты ничего не знал, и тебя не было рядом, так же как и Тана. Если честно, Логан с мамой приехали в больницу как раз перед родами, но я не знала, что они там, пока не родился Итан. Мейсон прислал огромный букет цветов и навестил меня аж на следующей неделе. Я бы хотела отметить рождение сына сегодня, потому что у меня не было такой возможности, когда он появился на свет.

Ноа обнял ее за талию, и она ощутила его сильную, мускулистую руку. Потом он притянул Камиллу к себе и крепко прижал, и ее сердце учащенно забилось.

— Сегодня мне хочется забыть обо всем, кроме того, что я стал отцом. Я хочу тебя, Камилла.

— О, Ноа, мы не должны… — Она продолжала возражать, хотя уже решила, что не станет сдерживать свою страсть.

— Нет, должны. И ты тоже хочешь этого. Малышка, я вижу по твоим глазам, что ты хочешь того же самого. — Он взял ее за подбородок и пристально посмотрел на нее. — Скажи, что ты против того, чтобы я поцеловал тебя.

— Ноа…

— Ты хочешь целоваться не меньше моего, — прошептал Ноа и прильнул к ее губам. Камилла открыла рот и принялась страстно отвечать на его поцелуй. Он прижал ее к себе еще крепче, а она обвила руками его шею и прильнула к нему, переплетая свой язык с его языком.

Она стонала от удовольствия и прижималась к нему своими бедрами, ощущая его сильное, мускулистое тело. Потом Камилла потянулась к его рубашке и, расстегнув пуговицы, положила ладонь на его обнаженную грудь, покрытую черными курчавыми волосками.

— Радость моя, как часто длинными, одинокими ночами я мечтал о том, чтобы держать тебя в своих руках, касаться тебя и целовать, — выдохнул он.

— О, Ноа, ты не представляешь, как я скучала по тебе и сходила с ума от желания, — прошептала она, чуть повернув голову, коснувшись языком мочки его уха и одновременно проводя рукой по его бедру.

— Я хочу любить тебя до самого утра. Там, далеко отсюда, ты была моей мечтой, моим желанием, — ответил Ноа, целуя ее и расстегивая ее блузку.

Потом он скользнул рукой под ее бюстгальтер и обхватил ее грудь. И Камилла ахнула, когда он начал ласкать ее.

— Ты такая мягкая. Там было слишком много одиноких ночей, слишком много насилия и слишком много смертей. А в том, что происходит сейчас между нами, есть жизнь, и любовь, и надежда. Ты даже не представляешь, как часто я думал о тебе и мечтал о том, чтобы обнять тебя. Ты подарила мне самый лучший из всех подарков. Я хочу тебя, Камилла, — повторил он, стягивая с нее бюстгальтер и брюки.