— Ой, только не надо переводить стрелки. Что касается Мии, мне хочется, чтобы ты был счастлив, потому что все было с точностью до наоборот.

— Я находился далеко от дома, воевал, потерял Тана и еще нескольких товарищей. Но со временем все наладится, — не очень уверенно ответил Ноа, в жизни которого только что появились еще большие сложности.

— Ладно. Езжай за своим ребеночком. Поверить не могу, что я тетя. Тетя Стефани. — Она снова рассмеялась. — Надеюсь, мне понравится мой племянник.

— Обязательно. Представь, что он — это я.

Она с улыбкой покачала головой:

— Привози его поскорее, пока папа не слишком устал, чтобы насладиться этим моментом.

— Ты права. Я побежал. А ты покажи всем фотографию Итана.

— Ты ведь понимаешь, что теперь вы с Камиллой надолго связали свои жизни.

— Знаю. — Ноа развернулся и вышел из дома. Он сам до сих пор не мог поверить, что у него есть ребенок. По дороге Ноа заехал в магазин и купил шампанского.

Когда Камилла открыла дверь, он окинул ее восхищенным взглядом. Она переоделась в рыжевато‑коричневые льняные брюки и такую же блузку и выглядела просто потрясающе. Ноа заглянул в ее карие глаза, и его сердце забилось быстрее, когда в них промелькнула вспышка страсти.

— Входи, — выдохнула Камилла, и он посмотрел на ее пухлые губы. В ту же секунду Ноа позабыл обо всем, и ему хотелось только одного: заключить ее в свои объятия и поцеловать. Усилием воли он взял себя в руки и шагнул за порог, уловив слабый волнующий аромат ее духов. Ноа не представлял, как сможет оставаться с ней в одном доме и удержаться от того, чтобы не заняться с ней любовью.

Камиллу бросило в жар, когда она посмотрела на стоящего перед ней Ноа. Ей хотелось подойти к нему и в его объятиях позабыть обо всем на свете.

— Мы готовы, — через силу улыбнулась она. — Я взяла с собой кое‑что из вещей Итана. Но сначала скажи мне. Твои родные обрадовались новости?

— Они чуть с ума не сошли от счастья и не могут дождаться, когда увидят его. Ты великолепно выглядишь, — добавил Ноа, и ее сердце забилось еще быстрее, когда она увидела, как потемнели от страсти его глаза.

— Спасибо. А как выглядит Итан? — Она посмотрела на сына, которого держала на руках.

— Он само совершенство. Привет, малыш, — склонился над ним Ноа.

Итан улыбнулся и протянул к нему ручки.

— Эй, он хочет, чтобы я взял его на руки? — удивился Ноа.

— Только не пугайся так. Может, он что‑то чувствует. Мне нужно взять его вещи. Он никогда не путешествует налегке. Поедем на моей машине, потому что там есть детское кресло.

— Ладно. Я подержу Итана, а ты положи это в холодильник. — Ноа протянул ей бутылку шампанского, которую она только заметила. — Мы отпразднуем, когда вернемся домой.

Случайное прикосновение его рук обожгло, и Камилла обрадовалась возможности открыть холодильник и немного остыть.

— Если хочешь, я могу сесть за руль, — предложил ей Ноа, когда она вернулась обратно в гостиную.

— Хорошо, — согласилась Камилла и передала ему ключи, снова ощутив прикосновение его руки.

Они с Ноа тут же посмотрели друг на друга, и она поняла, что он почувствовал то же самое, что и она.

— Почему мы так реагируем друг на друга? — спросила Камилла.

— Разве можно объяснить влечение? Мы с тобой такие же разные, как огонь и лед.

— Ну, мне скорее нравятся некоторые из наших отличий, — ответила она, зная, что ей не следует флиртовать и поддаваться этому самому влечению.

Ноа, должно быть, разделял ее точку зрения.

— Мы с самого начала усложнили себе жизнь. Но каким‑то образом…

— Давай уже поедем, — не дала договорить ему Камилла, потому что боялась играть с огнем.

Когда они подъехали к дому его родителей, она передала ему Итана.

— Ты понесешь его и продемонстрируешь всем вокруг.

Как только они вошли в гостиную, все сразу же столпились вокруг мальчика. Ноа передал его матери, которая, в свою очередь, передала его отцу, а сам отошел обратно к Камилле. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что он думает о том, что может потерять своего отца, и она инстинктивно сжала его руку.

Он повернулся и посмотрел на нее, и она тут же отпустила его ладонь.

— Извини. Мне просто показалось, что ты переживаешь.

— Так и есть. Я испытываю какие‑то смешанные чувства. И радость, и горечь одновременно.

Он переплел свои пальцы с ее пальцами, и она снова представила себя в его жарких объятиях.

— Ноа, иди к остальным, а я сфотографирую вас.

Он отошел к своим родителям, которые держали на руках Итана, и Камилла посмотрела на черноволосых и синеглазых Грантов. Ее ребенок выглядел как один из членов этой семьи. Только у матери Ноа были сине‑зеленые глаза, а волосы рыжеватые с проседью. А вот у отца в седых волосах сохранилось несколько черных прядей. Наверное, однажды Ноа будет выглядеть точно так же. Камилла вдруг подумала о том, что, может быть, ее в последний раз пригласили на встречу в кругу семейства Грантов. Они с Ноа расстались, и он будет ездить к ним с Итаном без нее. Эта мысль больно ранила, но тем не менее каждый раз, когда Камилла размышляла над тем, как относится к его образу жизни ковбоя и его привычке во всем поступать по‑своему, она приходила к одному и тому же выводу: им не быть вместе. Но все равно такие моменты, как этот, заставляли ее страдать.

Тут к ней подошла Стефани.

— Прости, мы не хотели оставлять тебя одну. Просто мы не можем налюбоваться Итаном. Поверить не могу, что я тетя. Он такой чудесный малыш.

— Спасибо, Стефани.

— Знаешь, я удивилась, что он совсем не испугался, когда над ним столпилось столько незнакомых людей.

— Может, все потому, что вы похожи на него, и он чувствует себя комфортно среди вас, — улыбнулась Камилла.

— Я ничего не знаю о младенцах, но мы сейчас в диком восторге, а наши родители вообще на седьмом небе.

— Я рада, — продолжала улыбаться Камилла, но ее сердце мучительно сжималось, потому что она не была частью этой семьи и никогда не будет.

Болтая со своими братьями, сестрой и Хэлли, Ноа краем глаза следил за Камиллой, которая сидела рядом с его родителями и помогала им с Итаном. Сегодня вечером она вся лучилась от счастья, находясь рядом со своим сыном и с родными Ноа. Он понимал, что ему не следует мечтать о близости с ней, но не мог ничего поделать с собой. Камилла что‑то сказала его родителям и покачала головой, и ее каштановые волосы качнулись. Ноа тут же вспомнил, как они рассыпались по его обнаженным плечам, когда они с Камиллой лежали вместе в кровати.