Мейсон достал из кармана записную книжку и подошел ксвидетельскому месту, где находилась Ширли Тэннер.

– Мисс Тэннер, – доброжелательно начал он, – уверены ли вы,что слышали, как я повернул ключ в замочной скважине, который издалметаллический звук?

– Конечно, – ответила она.

– Я стоял к вам спиной?

– Когда я только открыла дверь, то да. Но я видела вашелицо, когда вы вошли в соседнюю квартиру и закрывали за собой дверь. Выобернулись и посмотрели на меня через плечо.

– О, мы допускаем, – с нарочитой обеспокоенностью в голосезаговорил Линн, – что свидетельница не могла видеть сквозь спину мистераМейсона. – И добавил с сарказмом: – Возможно, уважаемый советник держал ключ взубах?

– Благодарю, – сказал Мейсон, обернувшись к Линну.

В следующее мгновение он неожиданно шагнул вперед и прижалраскрытую записную книжку к лицу Ширли Тэннер.

Свидетельница вскрикнула и отпрянула назад. Линн вскочил сосвоего места.

– Что вы делаете? – закричал он. – Вы хотите запугатьсвидетеля?

Судья Джордан несколько раз стукнул молоточком:

– Я делаю вам замечание, мистер Мейсон! Это неуважение ксуду!

– Позвольте мне все объяснить, ваша честь, – откликнулсяМейсон. – Сторона обвинения взяла отпечаток губ моей клиентки. Я чувствую себявправе также взять отпечаток губ этой свидетельницы. Я охотно признаю себявиновным в неуважении к суду, если я ошибаюсь. А пока мне хотелось бы передатьотпечаток ее губ мистеру Харлану, инспектору по идентификации личности, чтобыон провел обследование – не совпадает ли данный отпечаток губ с отпечатком губ,который был на лбу потерпевшего Карвера Л. Клементса.

В зале суда повисла напряженная тишина.

Мейсон подошел к Бенджамину Харлану и протянул ему своюзаписную книжку.

На свидетельском месте раздался крик. Ширли Тэннер пыталасьвстать. Взгляд ее расширившихся от ужаса глаз был прикован к Мейсону, а лицопод слоем косметики побледнело так резко, что румяна казались грубыми пятнамиоранжевой краски.

Она уже почти поднялась со стула, но тут ее колениподогнулись. Стараясь удержаться, она ухватилась за край стола и рухнула напол.

В зале суда только-только был снова восстановлен порядок,как Мейсон «взорвал» свою вторую бомбу.

– Ваша честь, – обратился он к судье Джордану, – Фэй Эллисонлибо невиновна, либо виновна. Если она невиновна, то кто-то сфабриковал улики,чтобы они указывали на нее. А если улики действительно сфабрикованы, сделатьэто мог только один человек – человек, который имел доступ в квартиру моейподзащитной, человек, который мог взять оттуда бокалы, зубную щетку и зубнуюпасту, на которых были отпечатки пальцев Фэй Эллисон, и перенести на местопреступления все это вместе с одеждой моей подзащитной, которые было легкоидентифицировать. Ваша честь, я прошу вас вызвать для дачи показаний АнитуБонсел.

На мгновение в зале суда снова воцарилась тревожная тишина.

Анита Бонсел, которая присутствовала в зале суда, внезапнопочувствовала себя так, будто кто-то одним ловким движением сдернул с нее всюодежду.

Всего несколько секунд назад она неприметно сидела в зале и,пристально следя за происходящим, старалась ничего не упустить из быстрочередующихся событий. И вдруг все присутствующие в зале стали беспокойноозираться, отыскивая ее любопытными взглядами.

Она чувствовала себя так, словно она спокойно принималаванну и внезапно стены дома рухнули, выставив ее наготу на всеобщее обозрениетысяч зевак на улице.

Неожиданно ее охватила паника, и она сделала худшее, чтоможно было сделать в ее положении. Она побежала.

Вдогонку за ней бросилась целая толпа людей, подстегиваемаяизвечным охотничьим инстинктом – преследовать всякого, кто скрывается в поискахубежища.

Лифты ползли, как сонные мухи. В ушах Аниты звучал гулголосов ее преследователей, быстро перераставший в рокот.

Анита бросилась к лестнице, с отчаянной быстротой преодолеланесколько пролетов и оказалась в другом холле Дворца правосудия. Она побежалапо коридору, пытаясь отыскать еще одну лестницу, но ей это не удалось. Лестницыв этом конце коридора не было.

Вдруг она очутилась прямо перед распахнутой дверью лифта.Над дверью горела красная лампочка.

– Вниз! – предупредил лифтер. Анита заскочила в кабину.

– Что за спешка? – поинтересовался лифтер. Постепенно кохваченной паникой Аните стало возвращаться ее природное самообладание.

– Сейчас объявят слушание моего дела… – затараторила она. –Высадите меня, пожалуйста, на…

– Я знаю, – сказал лифтер, улыбаясь. – Третий этаж. Семейныеразбирательства.

Кабина лифта мягко остановилась на третьем этаже.

– Налево, – пояснил он. – Двенадцатый зал.

Анита окончательно пришла в себя, действуя здравомысляще ирешительно.

Она с улыбкой поблагодарила лифтера, быстро свернула налево,открыла дверь двенадцатого зала и вошла в полупустое помещение суда с увереннымвидом свидетеля, вызванного для дачи показаний.

Она прошла по центральному проходу, извиняюще улыбнуласьженщине, которая сидела с краю, миновала ее и тихо уселась в середине рядакресел. И почувствовала себя в безопасности – никто ее здесь не знал. Толькослегка прерывистое дыхание и гулкий стук сердца могли выдать, что она – тотсамый человек, которого сейчас искали по всему зданию Дворца правосудия.

Прошло несколько секунд, и торжествующая улыбка сползла с еелица. Она лишь сейчас осознала непоправимые последствия ее бегства. Этим онакак бы признала свою вину. Теперь она может бежать хоть на край света, но еевина всегда будет преследовать ее. Она всегда будет объектом презрения инасмешек.

Перри Мейсон доказал, что она не убивала Карвера Клементса,но он представил доказательства того, что в понимании мужчины гораздо хужеубийства. Она предала дружбу. Она попыталась запятнать репутацию Фэй Эллисон.Она хотела убить подругу, подсыпав ей в горячий шоколад смертельную дозуснотворного.

Многое ли сумеет доказать Мейсон? Она не знала. Этот человекбыл слишком умен и слишком проницателен. Однако теперь ему и не придется ничегодоказывать. Ее бегство стало тем самым доказательством, которое было стольнеобходимо Мейсону.

Она должна исчезнуть. И это будет нелегко. К вечеру еефотографии поместят на первых полосах все городские газеты.

В опустевшем (если не считать полицейских, окруживших ШирлиТэннер) зале суда Мейсон негромко задавал вопросы.