– Да, сэр.

– И как долго вы там проживаете?

– Совсем недолго, – улыбнулась женщина. – Я потратила тринедели на поиски подходящей квартиры и в конце концов смогла договоритьсянасчет субаренды квартиры 701 вечером восьмого числа. А въехала я девятого, иэтим как раз и объясняется моя усталость, которая довела меня почти доистерики.

– Вы страдаете бессонницей?

– Да.

– Случилось ли что-либо в ночь на десятое число, что мешаловам заснуть? Я имею в виду что-либо, связанное со звонком в соседнюю квартиру?

– Да, сэр.

– Расскажите нам в точности, что произошло.

– Иногда я принимаю снотворное, но в ту ночь оно почему-тона меня не подействовало. Я весь день распаковывала вещи и наводила в квартирепорядок, поэтому к вечеру была совершенно разбита, взвинчена и устала докрайности и физически, и от переживаний. Я попыталась уснуть, но я слишкомустала. Вы наверняка знаете, ваша честь, как это бывает, – сказала она,обернувшись к судье с обворожительной улыбкой.

Судья взглянул на привлекательную молодую женщину, улыбнулсяпо-отечески и, кивнув, подтвердил:

– Нам всем случается бывать слишком усталыми, и тогда мыиспытываем затруднения со сном. Что дальше, мисс Тэннер?

– Думаю, что я только начала засыпать, когда меня разбудилзвук звонка в соседней квартире. Кто-то очень долго и настойчиво жал на кнопкузвонка, и для человека в моем состоянии, который долго и безуспешно пыталсяуснуть, звук был просто невыносимым.

– Продолжайте. Что вы сделали?

– Я в конце концов встала, надела халат, подошла к двери ираспахнула ее. Меня ужасно рассердило, что люди могут так шуметь в ночноевремя. Понимаете, звукоизоляция в доме не из лучших, да и над входными дверямив квартирах еще устроены вентиляционные отверстия. Наверное, вентиляционнаятруба в квартире 702 была открыта, и свою я тоже оставила для проветривания наночь. Я потом рассердилась даже на себя за то, что обычный ночной шум может таквыбить меня из колеи. Я ведь знала, что, если разнервничаюсь, до утра не засну.Я еще какое-то время лежала в постели, прежде чем распахнуть дверь. Мне дажетогда показалось, что я лежала очень долго, надеясь, что они уйдут.

– Значит, – сказал с улыбкой Линн, – вы сначала рассердилисьна людей в коридоре, а потом рассердились на себя, что рассердились на них?

Женщина рассмеялась приятным мелодичным смехом:

– Что-то в этом роде, сэр.

– И вы говорите, что вы распахнули дверь?

– Да, сэр.

– И что вы увидели?

– В холле стояли два человека.

– Вы узнали их?

– Тогда я не была с ними знакома, но сейчас я знаю, кто они.

– И кто же они?

Женщина драматически указала рукой на Перри Мейсона:

– Мистер Перри Мейсон, адвокат обвиняемой, и молодаяженщина, думаю, его секретарша, она сидит рядом с ним… не обвиняемая, а та – сдругой стороны.

– Мисс Делла Стрит, секретарь, – представил ее Мейсон споклоном.

– Рада познакомиться, – ответила свидетельница.

– И что же там делали эти люди? – спросил Линн.

– Я увидела, как они вошли в квартиру, – ответила миссТэннер.

– Вы видели, как они вошли в квартиру? Я имею в виду, чтоони открыли дверь?

– Должно быть, они воспользовались ключом. Мистер Мейсонпросто толкнул дверь, и она отворилась. Я…

– Прошу, не надо делать никаких предположений, – прервал ееЛинн. – Вы видели, как мистер Мейсон воспользовался ключом?

– Ну, я слышала.

– Что вы хотите этим сказать?

– Когда я приоткрывала дверь своей квартиры, я услышаламеталлический скрежет, ну, такой, когда ключ поворачивают в замке. А когда ясовсем распахнула ее, я увидела, что мистер Мейсон толкает дверь квартирынапротив.

– Вы считаете, что он воспользовался ключом, именно наосновании того, что слышали характерный металлический звук?

– Ну это же естественно…

– Вы слышали только один характерный металлический звук?

– Да, и щелчок замка.

– Вы сказали что-либо мистеру Мейсону и мисс Стрит?

– Да, конечно, а потом захлопнула дверь и снова легла спать.И к тому времени я уже была так взвинчена, что не могла сомкнуть глаз. Я никакне могла понять, зачем, если есть ключ, так долго звонить в звонок? Из-за ихзвонка невозможно было уснуть. Почему они не могли просто войти в квартиру и…

– Оставим это. Благодарю. – Линн нетерпеливо прервал еетираду и вытянул руку ладонью вперед, словно намеревался затолкнуть обратно врот свидетельницы произнесенные ею слова. – Воздержитесь от ваших выводов ипричин ваших поступков. Расскажите суду только то, что вы видели.

– Да, сэр.

– Что произошло дальше?

– Я снова попыталась уснуть… и опять, буквально черезнесколько секунд после происшедшего, услышала, как в соседней квартире звонитзвонок. Я была просто вне себя от ярости.

– И что же вы сделали?

– Я открыла дверь и высказала тем людям все, что я о нихдумаю.

– Каким людям? – переспросил Линн.

– Возле квартиры напротив было четыре человека. МистерРэлстон, он только что давал показания, еще двое мужчин и одна женщина. Онистояли у двери и нажимали на кнопку звонка, и я возмутилась, мол, прекрасноевремя они выбрали для хождения в гости, да и шум такой подняли, что всехперебудят, а у джентльмена в квартире напротив уже есть гости, и, если он неоткрывает дверь, значит, у него есть на то причины.

– Вы видели в тот момент, как мистер Мейсон и мисс Стритудалялись по коридору?

– Нет. Знаете ли, я приоткрыла дверь настолько, чтобы лишьувидеть квартиру напротив. Дело в том, что моя дверь открывается наружу, в сторонулифта. Моя квартира и квартира 702 расположены напротив – в конце коридора.Когда я открываю дверь своей квартиры, то вижу только тупик коридора, если,конечно, не распахиваю ее настежь.

– Благодарю, – сказал Линн. – Итак, вы отчетливо видели, какмистер Мейсон и мисс Стрит входили в квартиру 702?

– Да.

– И закрыли за собой дверь?

– Да.

– Перекрестный допрос! – с явным торжеством в голосепровозгласил Стюарт Линн.