Он чувствовал себя совершенно обессиленным, беспомощным, какдитя. Противная дрожь в похолодевших руках и ногах, голова пустая… Типичныеощущения после поражения током, потому что, конечно же, свалил его с ног невульгарный удар по макушке и не «романтический» выстрел в спину, априкосновение электрошокера. Это содрогание нервных окончаний, которое испыталАлександр, прежде чем кануть в беспамятство, – его ни с чем невозможно спутать.

Он приподнялся на локте, огляделся. Или люди, получившиеудар шокера, обретают способность в бессознательном состоянии перемещаться впространстве, или кто-то унес его из дома «бронзовой маски» и свалил в этомтихом местечке на берегу пруда. Неведомому «кому-то» можно толькопосочувствовать: ведь носить такого громилу – удовольствие маленькое… Скореевсего, его донесли до машины, может, до того самого «Круизера», которыйАлександр видел ночью, – а уж потом увезли сюда. Да какая разница, впрочем?Теперь надо сообразить, где он находится, все еще в Зеленом Городе или вообщебог весть где.

Ну, для начала надо бы все-таки встать. Он кое-какпереместился из положения полулежа в положение полусидя, а потом и начетвереньки. Подниматься на ноги пока не рисковал… полное впечатление, чтовот-вот ветром сдует!

На лбу выступил пот. Забавно: самого колотит ознобом, а в тоже время вспотел. Это от слабости, понятное дело. Александр встал на колени.Где-то был носовой платок, в каком-то кармане…

Стоп! А это что такое?!

Наверное, от удара током у него начало множиться в глазах. Вданном случае размножились доллары. Было четыре сотенные бумажки, стало…Александр, не веря глазам, ощупывал каждую, рассматривал, снова и сновапересчитывал: было четыре сотенных, они на месте, но к ним прибавились двадцатьпятидесятидолларовых купюр.

Александр стоял на коленях и тупо перебирал деньги,вспоминая люто блеснувшие ему навстречу неестественно-голубые глаза. Ипостепенно складывалась картина случившегося: доллары, конечно, не самиразмножились – их сунул ему в карман этот, «бронзовая маска». В качествекомпенсации за удар шокером – и в качестве оплаты молчания. Господи, или он непонимает, что, окажись на месте Александра другой человек, тот же Витек, шофер,его запросто можно было такими методами подвигнуть на самый вульгарный шантаж!Заставить «бронзовую маску» размножать свои баксы в геометрической прогрессии!Вроде бы человек не первой молодости, поживший уже, должен был чему-тонаучиться. А ведет себя как идиот.

Осторожно, чтобы не завалиться на бок, Александр повернулсяи посмотрел налево, где возвышался трехэтажный, окруженный высоким забором дом.Поверху ограды шла колючая проволока – даже отсюда видно, как поблескивает онана солнце. Что характерно, ринувшись вслед за Серегой на штурм этой цитадели,Александр прихватил старую куртку, чтобы набросить на проволоку и форсироватьтаким образом забор. С курткой теперь можно проститься, факт.

Где-то там, за широкими окнами, наверняка стоит «бронзоваямаска» и смотрит на поверженного докторишку, который копошится на берегу,перебирая деньги и глупо озираясь.

Даже злиться на этого больного сил нет. То есть их вообщепросто нет, сил-то: Александр еще не вполне пришел в себя. И смех разбирает –какой-то кретинский смех. Да, уж Витек бы сейчас с этими долларами развернулся,расправился бы, обошелся бы с ними как надо! Чесанул бы в кусты – только его ивидели, не дал бы полюбоваться своей растерянностью.

Полюбоваться? Ну, если «бронзовая маска» и впрямь стоит закаким-то из этих окон, пусть на здоровье любуется тем, что сейчас сделает«поверженный докторишка»!

Хотя нет, это не дело. Трава зеленая и бумажки зеленые. Надоперебраться вот сюда, на полоску желто-серого песка… И Александр пополз наколенях по берегу, раскладывая бумажки ровной цепочкой и придавливая ихкамушками, которые нащупывал в песке.

Краси-иво! Этакое бежево-зеленоватое абстрактное полотно встиле кого-нибудь там… И сюжет вполне сюрреалистический. Деньги на песке…

Сюрреалистический сюжет был уже вполне завершен, когда чутьпоодаль, в кустах, обступивших берег пруда, раздалось странное переливчатоезавывание. В голове Александра, все еще слегка затуманенной вольтами, которыеему пришлось «принять на грудь», спонтанно возник образ родимой «Скорой помощи»с надписью «Интенсивная терапия» над ветровым стеклом. Потребовалось несколькосекунд, прежде чем до него дошло, что это совсем рядом звонит сотовый телефон.Еще несколько секунд понадобилось, чтобы сообразить: сотовый не просто так ввоздухе болтается или на земле валяется, а лежит в чьем-то кармане. Иобладатель этого кармана находится совсем близко.

Кто он? «Бронзовая маска»? То есть он не из своего домаразглядывает дерзкого типа, а из-за кустов подсматривает за его барахтаньем впеске?

Вспышка ярости добавила адреналина в кровь, помоглаокрепнуть мышцам. Александр довольно резво вскочил с колен и побежал к кустам.Правда, довольно трудно было назвать в полном смысле слова бегом егопередвижение на еще неверных ногах, но добежал он до кустов довольно быстро – истолкнулся лицом к лицу с человеком, прижавшим к уху сотовый телефон.

И невольно отпрянул – это был не «бронзовая маска», аСерега.

– Опять ты! – воскликнул Александр, стиснув кулаки. – Что,еще баксов привез? Давай выкладывай, на песке места много!

Серега глянул на него с ненавистью, но и шагу вперед несделал. Только выставил вперед свободную руку, останавливая порыв Александра, исказал:

– Погоди. Тебя велено… – И тут же поправился, заметиввспышку ярости в его глазах: – Петр Федорович просит тебя приехать. И еще… это…– Видно было, что слово нейдет с его уст: – Он извиняется. Он просит тебя…помочь ему. Спасти его.

Багаж у Марины и в самом деле оказался не маленький:синтетический мешок из-под сахара, наполненный каким-то не то порошком, не томукой, не то сахаром, огромная сумка с какими-то бренчащими предметами, другаясумка, набитая книгами, третья – мягкая, очевидно, с одеждой… Особенно тяжелымоказался мешок.

– Там глина, – с виноватой улыбкой пояснила Марина, когдаПетр с видимым усилием взгромоздил мешок в багажник. – Очень хорошая каолиноваяглина, которая идет на производство фарфора и фаянса. В порошке, понятное дело.Я ее развожу до нужной густоты и добавляю в нашу, из Дивеева, – получаетсяотличный цвет, практически белый. Хорошо смотрится.

– Вы глину из Москвы везли? – ужаснулась Анна.