— Не верю! — крикнула я в ответ. — Вампиров не существует!

—Я существую. Ты существуешь.

— Я — не вампир. Происхождение ничего не значит.

В глазах Люциуса сверкнула ярость.

— Происхождение — это единственная ценность, застуживающаявнимания.

Я отступила еще на несколько шагов. Люциус угрожающе нависнадо мной.

— Мне пора, — сказала я.

Люциус медленно приближался ко мне, и я застыла,загипнотизированная взглядом его черных глаз.

— Я не верю в вампиров, — прошептала я, и вздрогнула, как отэлектрошока.

— Поверишь.

— Нет. Это нерационально.

Люциус наклонился, заглянул мне в глаза — и обнажил зубы.Нет, не зубы. Клыки. Если точнее, два клыка. Два острых, соблазнительных,сверкающих клыка. Ничего столь ужасного, совершенного и невероятного я в жизнине видела.

Мне захотелось закричать, завопить изо всех сил. Или, может,почувствовать, как Люциус берет меня за плечи и крепко прижимает к себе,ощутить силу его рук, прикосновение губ, зубов к моей шее... Да что со мнойпроисходит? Вернее, с ним? Он и в самом деле вампир? Настоящий? Не может быть!Это фокус! Иллюзия! Оптический обман...

Я зажмурилась, потерла глаза, проклиная себя за то, чтопопалась на уловку, но в глубине души ожидала, что острые резцы вот-вотвопьются мне в вену.

— Не надо! — пролепетала я.

Молчание длилось целую вечность. Я поверила, что он ивправду хочет меня укусить. Внезапно Люциус схватил меня за руки и притянул ксебе, прижал к груди, крепко и нежно, совсем как в моем сне.

— Антаназия, — тихонько пробормотал он, приглаживая моикудряшки. От облегчения я утратила бдительность и позволила ему себя утешать. —Прости… я напугал тебя. Не стоило... Прости, пожалуйста!

Я неуверенно обвила руками его стройную талию — сама не знаюзачем. Люциус обнял меня еще крепче и опустил подбородок мне на макушку, нежнопоглаживая меня по спине. Так мы стояли целую минуту. Я чувствовала, как бьетсяего сердце — тихо, медленно, почти неуловимо. Мое сердце билось каксумасшедшее, и я знала, что он это заметил.

В конце концов я отстранилась.

— Никогда не повторяй свой глупый фокус, — сказала я,удивившись тому, что у меня дрожит голос — Никогда. Это не смешно.

Проигрыватель продолжал крутить пластинку с хорватскоймузыкой, зловещей и проникновенной одновременно. Люциус взял меня за руку, и я выругаласебя за то, что в душе обрадовалась его прикосновению. За то, что мне трудно былоотнять руку.

«Он сумасшедший…»

— Джессика, присядь, пожалуйста. Тебе нехорошо?

Ну сяду я, и что дальше?

— Я... мне пора.

Люциус не пытался меня остановить, и я бросилась прочь изтемной комнаты, вниз по лестнице. Добежала до своей спальни, захлопнула засобой дверь и стояла, запыхавшись, пунцовая от смущения, сконфуженная. Страхкуда-то исчез, я будто угодила в свой сон. Отвращение переросло в желание... Алхимия...Бред какой-то! Мысли в голове внезапно смешались. Все шло совершенно не так.

— Сегодня мы обсудим концепцию трансцендентных чисел, —объявил наш математик, мистер Йегерман, радостно потирая руки.

Все члены школьного математического клуба замерли вожидании.

— Трансцендентное число — это любое число, которое неявляется алгебраичным, то есть не является корнем никакого целого многочлена, —начал мистер Йегерман.

Майк Даннекер поднял руку:

— Как число «пи»?

— Именно! — воскликнул математик и застучал мелом по доске,рисуя знак «пи». — Совершенно верно.

Мистер Йегерман, лысый толстячок, носил синтетику и страшнопотел, но его любовь к числам была заразительна.

Я записала в тетрадке знак «пи», думая, как был бы здоровоне тратить время на теоретические концепции — гораздо интереснее решать задачи,а не размышлять об абстрактных идеях.

— «Пи» — великолепный пример трансцендентного числа, —продолжил учитель. — Отношение окружности к диаметру. Обычно мы используем егодо второго знака после запятой, но, как известно, число «пи» гораздо длиннее.Хотя человечество вычислило «пи» до примерно триллионного знака, конца числу невидно. Оно бесконечно, неразрешимо.

Он нацарапал на доске 3,1415926535897932.

— Цифры просто следуют одна за другой. Вечно. Все замолчали,обдумывая его слова. Конечно, мы, любители математики, думали о «пи» и раньше.Но мысль о том, что цифры следуют бесконечно через пространство и время,смущала и нервировала. Смириться с этим было невозможно.

— И конечно же, — прервал наши размышления мистер Йегерман,— трансцендентное чисто, такое как «пи», по определению является иррациональным.

Он замолчал, чтобы мы обдумали его слова, и я записала втетради: «Иррационально».

Казалось, слово смотрит на меня со страницы. Я вспомниласлова мамы: «Не все на свете можно объяснить».

Разум говорил мне, что объяснить можно все, даже «пи». Ну, вкакой-то степени. Цифры надежны и реальны — все, кроме тех, что являютсябесконечными Вечность... Еще одно слово, которое мне не понять.

Души, связанные перед лицам вечности... Так сказал Люциус,когда мы говорили о помолвке. Люциус — самый иррациональный человек из всех,кого я знаю. Вампиры и пакты иррациональны так же, как число «пи».

— Мисс Пэквуд?

Звук моего имени вернул меня к реальности. Или к тому, что ясчитала реальностью. Так почему все вокруг показалось таким иллюзорным?

— Да, мистер Йегерман?

— По-моему, вы замечтались, — улыбнулся он. — Я решилвернуть вас к действительности.

— Извините.

Действительность... Мистер Йегерман в нее верил. Он не сталбы верить в сказки. В вампиров. Или в судьбу. Или в то, что «отвращение можетпревратиться в желание».

Реальность — это вкус пластикового колпачка ручки у меня ворту, жуткий галстук мистера Йегермана, гладкое дерево стола под моими пальцами...Да, приятно вернуться к действительности. Здесь я и должна оставаться.

Я бессознательно нарисовала пару острых клыков на поляхтетради и тут же замазала рисунок, полностью скрыв его за слоем чернил.

Дорогой дядя Василе!

Спасибо за переведенные деньги и за быструю доставку мебели,ковров и коллекции оружия. Жить в окружении поделок народных умельцев былоневыносимо — мне постоянно казалось, что жуткие фигурки накинутся на меня, кактолько я засну. Присланный тобой средневековый боевой молот пришелся оченькстати и помог мне избавить Пэквудов от этнографического хлама. Солонка иперечница в виде собачек в поварских колпаках тоже приказали долго жить. Если кПэквудам вернется разум, они скажут мне спасибо.