Было приятно видеть Айви у себя в офисе. Но не так, как он ожидал. Она отлично справлялась со своей работой, но теперь Пакстон замечал гораздо больше, чем прежде, когда они работали вместе. Вьющиеся прядки касались ее шеи, а волосы были зачесаны ото лба и уложены на затылке; стараясь сосредоточиться, Айви жевала губы.

Почему он никогда не замечал, какие у нее красивые губы?

Она была по-прежнему уравновешенной и ловко справлялась с потенциальными проблемами, хотя не очень хорошо себя чувствовала.

Однако в последнее время ей стало лучше. По утрам ее все еще подташнивало по пути на работу, и иногда Пакстон замечал, что Айви кладет в рот имбирные пастилки. Она работала неполный рабочий день — три четверти времени, но этого было достаточно, чтобы в его делах снова воцарился порядок.

Он радовался тому, что у нее все хорошо, но в последнее время они не разговаривали о ребенке. Может быть, сегодня вечером они поговорят о нем. Надо спросить, что сказал ей врач во время последнего осмотра. Хотя они снова стали боссом и ассистенткой, Пакстон хотел, чтобы Айви помнила: прежде всего, он заботится о ней и ребенке.

Отношения между ними изменились сильнее, чем он хотел признать. Раньше он видел в ней исключительно работника. Осознание того, что его ассистентка вынашивает его ребенка, сильнее сближало их, независимо от того, как упорно они думали о делах. Пакстон был счастлив, что она так хорошо справляется со своими обязанностями, но атмосфера между ними стала совершенно другой. И ему это нравилось.

Больше, чем он хотел.

Наблюдая за ее руками и губами, он вспоминал ночь, которую они провели вместе. Ему казалось, что он уже вечность не прикасался к ней. Но хотел снова до нее дотронуться.

Ему даже стало любопытно, удастся ли им стать ближе за пределами офиса.

Искушение росло с каждым днем, пока они были вместе. Он знал, что должен остерегаться своих желаний, но просто не мог ничего с собой поделать. И чувство ответственности за ребенка и Айви, а также за ее жизнь, не позволяло ему заходить слишком далеко.

Телефон в его кармане снова завибрировал. На этот раз пришло сообщение о том, что ему позвонили. Он нажал кнопку вызова и набрал номер матери.

Одарив Айви долгим взглядом, он вернулся к себе в кабинет.

— Привет, — произнес он.

— Неужели это мой давно потерянный сын? — язвительно спросила она. — Мне было интересно, ответишь ли ты, если я позвоню.

Пакстон испытал неожиданное желание отключить телефон, но сдержался.

— Что ты хочешь, мама? — хладнокровно сказал он.

— Для начала скажи, приедешь ли ты на воскресный обед. Или ты опять пропустишь его без повода?

— Я приеду, — заверил ее Пакстон.

— Будем надеяться, — ответила она. — В противном случае мы решим, что ты что-то от нас скрываешь.

Пакстон напрягся, у него заныл затылок.

— Я не знаю, почему ты думаешь, будто я что-то скрываю, мама, — сказал он, стараясь отвлечь ее. — У меня были проблемы, поэтому я так долго был в отъезде. Мне просто нужно много времени, чтобы все уладить.

— И именно поэтому я не мешала тебе, — произнесла она. — Но я не могу постоянно откладывать ужин.

— Какой ужин?

— С Бакстерами, — объявила она, явно ожидая от него похвалы.

Пакстон нахмурился:

— Я не понимаю…

Выход в свет был обязательным требованием как для успешного ведения бизнеса, так и социальной жизни. Почему она акцентирует внимание на этой конкретной семье?

— Ты забыл, о чем я говорила до твоего отъезда? — спросила она. — Что у тебя с головой, Пакстон? Я думала, ты обрадуешься.

— Чему мне радоваться? — Он выглянул в окно своего кабинета и увидел, что Айви просматривает папку. Ему стало совестно. Он хотел, чтобы мать высказалась начистоту. Но иногда ей очень нравилось тянуть время.

— Дочь Бакстеров переехала домой. Она получила второе образование в одном из престижных университетов и теперь вернулась сюда, чтобы найти работу. Хотя ей не придется работать, если она найдет себе успешного и состоятельного мужа, одержимого бизнесом.

О нет. Не хватало еще, чтобы его сватали.

— Мам, я не уверен…

— Она для тебя идеальная пара. Хорошенькая, уравновешенная и знает людей твоего круга. Очевидно, она умна, поэтому с ней будет о чем поговорить. Ты должен хотя бы раз с ней поужинать, — категорично заявила его мать.

К счастью, она не видела, как он закатывает глаза. Как еще ему признаться своей матери, что сейчас ему меньше всего нужна женщина? В данный момент в его жизни достаточно событий и проблем из-за Айви.

— Мы поговорим об этом позже, мама.

— Мы можем поговорить об этом на воскресном обеде. Я покажу тебе ее фотографии.

Пакстон унаследовал упрямство от своей матери. Они годами ссорились, но он все равно любил ее. Она напоминала ему свою свекровь — его бабушку; она станет надежным лидером их семьи, когда его бабушка умрет. Он любил мать, но время от времени ее попытки вмешиваться в жизнь своих детей были просто невыносимыми.

Повесив трубку, Пакстон скис. Семья всегда была для него на первом месте, а бизнес — на втором. Он ненавидел лгать своей семье, даже зная, что мать пытается манипулировать им.

Ему следовало радоваться тому, что мать хочет представить его женщине, которая вписывается в план, о котором он так долго рассуждал. Женщина одного круга с ним, понимающая тонкости разговоров и общения в высшем обществе, способная спокойно и непринужденно решать сложные задачи. Женщина, которая уже знает многих людей, с которыми он имеет дело в Саванне.

Дверь его кабинета открылась — вошла Айви, и Пакстон сильнее забеспокоился. Айви — умелый работник, но ему не изменить обстоятельства ее рождения и воспитания. Возможно, ему удастся закрыть глаза на ее происхождение, но его семья никогда не примет ее. И Айви не впишется в план, который он разработал для своей жизни.

Она улыбнулась, прерывая его мысли:

— Спасибо.

Ее слова застали его врасплох.

— За что?

— За предоставленную мне возможность. Я так рада, что вернулась сюда. Спасибо, что ты не зациклился на отношениях между нами. — Она махнула рукой на него и на себя. — Я пыталась найти другую работу, но в глубине души знала, что мне нравится работать только здесь, и я скучала по своей работе.

— Я не знал, что ты ищешь работу.

— Ну, я искала ее между приступами утренней тошноты. — Она грустно улыбнулась. — Мне хотелось быть сильной и контролировать свою жизнь.

Они обменялись понимающими взглядами.

— Во всяком случае, — продолжала она, — я понимаю, что потом будет сложнее. Но я люблю свою работу. По-моему, я отлично с ней справляюсь. Знай, что она очень много значит для меня.