— Айви, не торопи события. Ты еще не окрепла.

Айви ненавидела, когда Жасмин говорила с ней как с маленьким ребенком. Словно она до сих не научилась принимать правильные решения.

— Я не тороплюсь, — сказала она. — Я просто пытаюсь сделать то, что могу.

Айви было трудно не сердиться. В последнее время слишком многие указывали ей, как поступать, и ее это раздражало.

Особенно теперь, когда ее будущее стало таким неопределенным.

Она заставила себя говорить бодро:

— Я рада, что вы решили задержаться в поездке. Я не хочу, чтобы Тетушка расстраивалась из-за меня. У меня все замечательно. — Помолчав, она спросила: — Но мы можем сохранить эту информацию втайне?

Жасмин насторожилась:

— О чем ты говоришь?

— Я имею в виду, — сердито произнесла Айви, думая, что Жасмин сразу ее поймет. — Мы можем сохранить это между нами? Вероятно, не следует рассказывать об этом Пакстону.

— О чем мне не следует рассказывать?

Айви обернулась и увидела, что Пакстон вошел в комнату. Он держал в руке на уровне груди телефон, повернув его экраном к Айви. На экране была куча текстовых сообщений от Ройса. Судя по злобному выражению на лице Пакстона, она оплошала. Снова. Айви быстро попрощалась с Жасмин и опять сказала ей, что все будет в порядке.

Затем она осторожно положила телефон на стол и встретила обвиняющий взгляд Пакстона.

— Прости.

— Неужели я так тебе противен? — спросил он. — Тебе так неприятна моя помощь? Почему ты не хочешь, чтобы я знал, что твоя семья планирует задержаться еще на несколько дней?

Честно говоря, Айви не хотела задеть его чувства. Она просто не желала дольше навязываться Пакстону.

— Ты обрисовал ужасную картину, — сказала она.

Он покачал головой:

— Я уверен, у тебя веские причины. Меня просто огорчает, что мы так и не сблизились и ты не хочешь обсуждать их со мной.

Но на самом деле Айви хотела сделать именно это после того, как все обдумает.

— Послушай, Пакстон, я забрала у тебя много времени и сил. По правде говоря, я докучала всем. Я просто не хочу и дальше действовать в том же духе. Тебе надо вернуться на работу. И к своей семье.

Пакстон отвел взгляд. Айви точно знала, о чем он думает. Его мать звонила несколько раз во время воскресного ужина, пока Пакстон наконец не ответил ей. Очевидно, она была крайне недовольна тем, что он не явился на еженедельный семейный обед, а он не желал с ней объясняться.

Пакстон ходил взад-вперед, словно собираясь с мыслями. У Айви сжалось сердце.

— А если я смогу и дальше помогать тебе и заниматься работой и своей семьей? — спросил он.

Айви нахмурилась:

— Что ты задумал? Тебе нужно вернуться к работе и собственной жизни. А мне надо… Я не знаю, — пробормотала она.

— Я не сделал чего-то, что мне следовало сделать? — удивленно спросил он.

— Пакстон, то, что мне нужно, не может дать мне никто: ни ты, ни моя семья.

Он смутился.

— Я знаю, иногда трудно об этом говорить. Особенно сейчас. — Она вела себя с ним совсем не как паинька. — Но я очень благодарна за заботу, которую все ко мне проявляли. И это не значит, что мне легко ее принять.

— Почему?

Хотя он и задал вопрос, ей показалось, что она увидела в его взгляде понимание. Он не обвинял ее и искренне любопытствовал.

— После того как мои родители умерли, сестры и Тетушка упорно трудились, чтобы наша семья осталась на плаву. У нас не всегда было много денег, но они очень старались, чтобы у нас было то, что мы имеем. Я была маленькой, когда умерли мама и папа. Я мало что могла сделать, чтобы помочь семье. И я чувствовала себя… беспомощной.

Он что-то проворчал, но продолжал внимательно смотреть на нее.

— Я всегда старалась брать на себя ответственность за свою жизнь. Я устроилась на свою первую настоящую работу, когда мне было двенадцать лет. А сейчас… — Она указала на свой живот. — Я совершила глупость, — прошептала она, закрывая глаза, чтобы скрыть слезы. Стремление к независимости побудило ее устроиться на работу к Пакстону. Она не смогла отказаться от возможности зарабатывать себе на жизнь. За одну ночь она поставила под угрозу свою самостоятельность и репутацию собственной семьи. — Эта глупость повлияла на всех. И я должна это исправить.

— Не в одиночку. — Голос Пакстона прозвучал ближе.

Айви открыла глаза и почувствовала, что он обнимает ее. Он держал ее в своих объятиях впервые после их совместной ночи, и ее предательское тело немедленно сдалось.

Рядом с Пакстоном ей было так хорошо, тепло и спокойно. Хотя она знала, что это чувство безопасности — иллюзия, она не могла ему сопротивляться.

— Ты совершала эту глупость не одна, — настаивал он. — И ты не будешь одна разбираться с ее последствиями.

Пакстон шагнул назад, чтобы посмотреть на ее лицо, и положил руки ей на плечи.

— Я знаю, на что ты способна. Ты очень энергичная. И отлично работаешь. Вот почему мы с тобой так быстро сработались. — Он покачал головой. — Но сейчас тебе следует думать о другом. Тебе надо выносить ребенка. Это твой особенный проект, а это значит, что тебе не стоит искать другую работу. — Он нежно сжал ее плечи. — Ты понимаешь?

Айви его понимала.

— Но у тебя остаются и другие обязанности и семья.

— Ты права. — Он шагнул в сторону, и она почувствовала холод без его прикосновения. Через мгновение он повернулся к ней лицом. — Я могу позаботиться о тебе и ребенке, продолжая работать и занимаясь своей семьей.

— Ты будешь разрываться между нами? — Она покачала головой. — Это невозможно.

Он встал напротив нее, приняв позу, которую она видела в офисе много раз: руки скрещены на груди, ноги широко расставлены. Он выглядел довольно угрожающе.

— Мне будет легче, если ты переедешь ко мне, — сказал он.

Пакстон глубоко вздохнул и обошел машину, чтобы открыть дверцу Айви. По крайней мере, пока они не спорили. Хотя она работала на него, каждый раз, когда они вместе уходили из офиса, он относился к ней как к уважаемому человеку и леди.

Он протянул руку, поддерживая ее, когда она вышла на улицу. К счастью, в пути ее тошнило несильно. Он улыбнулся, подумав об имбирных пастилках, без которых она теперь не обходилась.

Айви уставилась на каменный фасад и белую отделку его двухэтажного дома.

— Ты же бывала здесь пару раз, — заметил он.

Она резко взглянула в его сторону и опустила глаза:

— Только один раз, днем. Около года назад я привозила тебе документы.