– Если ты скажешь, как собираешься поступить со всей этой едой, я приступлю к делу.

Имоджен развернулась так резко, что едва устояла на ногах.

– А что делать с едой, которой хватит, чтобы накормить три сотни голодных людей? – вздохнула она, и Рауль – а это, конечно же, был он – пожал плечами.

Он не отходил от нее ни на шаг на протяжении всего дня и помогал разбираться с различного рода вопросами касательно неразберихи, которая возникла вследствие отмены свадебного торжества. Ей даже не приходилось давать ему указания, он просто видел, что нужно делать, и делал, дав ей возможность объясниться с гостями, извиниться перед ними и найти коробки со свадебными подарками, которые надо было вернуть.

– Первым делом мне следовало позвонить в кейтеринговую компанию и отменить заказ, – вздохнула Имоджен. Но в то время ей было совсем не до еды, потому что она пыталась обзвонить как можно больше гостей и предупредить их, что свадьбы не будет. И, только вернувшись домой из церкви и увидев, что столы накрыты, она поняла, какую ошибку допустила.

Доставив еду, служащие компании решительно отказались забирать ее назад.

– Может, убрать все в холодильник?

– Но у нас нет огромных производственных холодильников, и те, что стоят на кухне, даже пятнадцать лет назад не были самыми современными. Мы так и не купили новые, потому что…

Потому что проблемы с деньгами в их семье начались далеко не вчера.

– После того как от нас ушла мама и мы с папой остались вдвоем, в доме не готовили много еды.

– Она забрала Киэру с собой?

Имоджен молча кивнула. В то время все знали об уходе ее матери и о том, в пользу которой из дочерей она сделала свой выбор. Имоджен всю жизнь прожила, то и дело сталкиваясь с жалостливыми взглядами и перешептываниями за спиной. Она была дочерью, которую не захотела родная мать.

– Ее уход выбил почву из-под ног моего отца, и с тех пор он очень изменился. Он любил выпить и раньше, но сейчас…

Имоджен пыталась говорить спокойно, чтобы избежать дальнейших расспросов, но, встретив нахмуренный взгляд Рауля, она поняла, что от этого человека ничего не скрыть.

– Почему не тебя?

Она прикусила губу, чтобы сдержать горечь, которая рвалась наружу. Тем утром Имоджен проснулась и обнаружила, что мать и сестра исчезли, и никто не мог сказать, куда они направились. Теперь она понимала, почему мать поступила так, а не иначе, но как объяснить семилетней девочке, что мать предпочла младшую сестру, а не ее?

Имоджен боялась раскрыть рот, чтобы не потерять остатки самообладания, и лишь махнула рукой в сторону конюшни.

– Твоя мать не интересовалась лошадьми?

Ответ был написан у нее на лице, но она все равно молча кивнула. Рауль заметил, что сегодня Имоджен выглядела очень уставшей, обессилев от долгого дня, проведенного в бесконечных извинениях и решении различных вопросов. Нежная кожа ее лица никогда еще не была такой бледной, под глазами залегли тени, а у висков и основания шеи пульсировали тоненькие голубые жилки.

Раулю захотелось притянуть Имоджен к себе и прижаться губами к тому месту, где так тревожно и беззащитно бились эти жилки. Его беспокоила собственная реакция, но еще большую тревогу вызывало то, что он вообще заметил, что с ней происходит.

Разве он приехал сюда не за тем, чтобы поквитаться с ней и сорвать ее свадьбу и не допустить, чтобы она обманула своего жениха, выйдя за него замуж не по любви?

И заодно отомстить ее младшей сестре, которая соблазнила его зятя и чуть не разрушила брак его сестры Марины, и отцу, который пытался навязать ему сделку, утаив, что после свадьбы и конюшня, и Черный Джек перейдут в собственность семьи аль-Мактаби.

Но когда Рауль приехал в Ирландию, все пошло не так, как он планировал. Так все изменилось и усложнилось, что месть, которую он так долго вынашивал, стала казаться ему невозможной.

Рауль никак не ожидал, что Имоджен окажется еще красивее, чем раньше, и не подозревал, что страсть, которую она когда-то разожгла в нем, никуда не подевалась. Еще он не подозревал, что Аднан аль-Мактаби вызовет у него симпатию, и что Киэра окажется такой очаровательной.

Он ни за что бы не подумал, что будет испытывать угрызения совести теперь, когда почти добился осуществления своей цели. И Рауль совсем не ожидал, что ему захочется помочь женщине, которую интересовали только его деньги и которая хладнокровно избавилась от его ребенка до того, как он узнал о его существовании.

– Моя мать до ужаса боялась лошадей, – тихо сказала Имоджен. – Она никогда не понимала нашего с отцом увлечения. Поэтому у нас не было такой связи, которая существовала между ней и Киэрой. Или матери просто казалось, что она существует. Ей хотелось девочку-кокетку, которая будет разделять ее страсть к красивым нарядам, косметике и духам. А еще мне кажется, что она забрала с собой младшую дочь, потому что ей хотелось казаться моложе своих лет. Ну и, само собой, она всегда считала, что Киэра красивее меня.

– Она так говорила?

Имоджен молча кивнула в ответ.

– Тогда твоя мать глупа и слепа, – буркнул Рауль, не веря своим ушам. – Конечно, Киэра – эдакая гламурная кошечка. Ее рыжие волосы и глаза изумрудного цвета сведут многих мужчин с ума.

Как, например, его зятя. И посмотрите только, к чему это привело.

– Но ты настоящая красавица. Ты обладаешь естественной грацией и изяществом. А твои волосы…

– Хватит! – резко оборвала его Имоджен. – Пожалуйста, не продолжай!

– Почему?

Заглянув в ее глаза, Рауль был потрясен, увидев в них мольбу. Он никогда в жизни не сталкивался с тем, что женщина может отреагировать на его искренний комплимент так, словно он плеснул ей в лицо кислотой.

– Но это правда, – изумленно сказал он. – Твое зеркало только подтвердит мои слова. И разве ты не помнишь, какое впечатление произвела на меня при нашей первой встрече? Стоило мне увидеть тебя в баре – и я потерял покой. С тех пор ничего не изменилось.

– Пожалуйста, ничего не говори! – яростно замотала головой Имоджен, отчего на Рауля повеяло нежным ароматом ее шампуня для волос, что еще больше взволновало его. – Пусть прошлое остается в прошлом. Нам ни к чему ворошить его.

– Говори за себя. Помнишь, как вчера я держал тебя в своих объятиях? – Ее ресницы затрепетали, и он понял, что его слова попали в цель. – Я целовал тебя и чувствовал, как ты инстинктивно отвечала на мои поцелуи.

– Я…

Неужели она станет отпираться? Ведь вчера Имоджен буквально таяла в его руках. И тогда он понял, что не сможет уехать, не пережив еще раз ее страстных объятий, теплой влаги ее лона, того, как ее тело прижималось к его телу, как она обвивала его своими стройными ногами, как раскрывала свои бедра навстречу ему и как ее грудь сминалась под его грудью.