и мне немного стало спокойнее. Один из милиционеров, к счастью, не тот молодчик, сел у двери. Лишь на несколько секунд он задержал взгляд на Искандере, а затем — упер его в пол. Будто там было что-то крайне интересное.

Но я была рада, что он делал вид, что не замечает нас. Так было спокойнее.

Уазик, подпрыгивая на неровной дороге, покатился вперед.

Подпрыгнула и я, а потом ударилась головой о плечо Искандера. Он скосил на меня глаз. Ничего не сказал, но по его взгляду я поняла, что нужно будет придерживаться того, что я услышала от него прежде.

Мы не знакомы. Я просто попросила подвезти. Он согласился.

Загвоздка была в том, как объяснить милиционерам, по какой причине я всё это время сидела в машине. Надеюсь, Искандер уже что-то придумал.

Минут 10 мы ехали молча, затем, показалось серое, 2-этажное здание МВД. При виде него у меня засосало под ложечкой. Вот уж не думала, что когда-нибудь окажусь здесь.

В серой дымке дождя здание МВД выглядело зловеще. Казалось, за его стенами творились мрачные вещи.

Я сглотнула, а потом поняла, что Искандер все это время наблюдал за мной.

Я перестала моргать. А тигриные глаза все смотрели на меня. Спокойно и уверенно.

Хотела бы я хоть капли этой уверенности!

— Проходим в отделение, — мужской голос раздался внезапно.

Я вздрогнула и перевела взор в сторону открытой двери. Рядом с ней маячили недовольные лица сотрудников милиции.

На негнущихся ногах я вышла вслед за Искандером.

Холод и зябкая сырость защекотали мой нос, как только я переступила порог здания МВД. Взор пробежался по серым стенам, заметил захудалый, тощий цветок, что сиротливо примостился на подоконнике. На оконном стекле лежал толстый слой пыли.

Всё здесь дышало унынием и какой-то обреченностью.

А еще эти милиционеры… Посмеиваясь, они поглядывали на меня, и я почувствовала себя такой беззащитной!

Где-то впереди открылась дверь, и мы прошли внутрь. Я огляделась по сторонам. Помещение напоминало просторный кабинет. Вот только дальше виднелось еще одно помещение, с решеткой.

— Ну что, Джариев, знаешь по какой статье тебя задержали? — щекастый мужчина средних лет прошел в кабинет и, сев за стол, вопрошающе глянул на Искандера.

— Без понятия, — отвечая ему прямым взглядом, ответил тот.

Я перестала дышать. Кажется, следом послышатся обвинения в том, что он совратил меня, или еще что хуже…

— Разбойное нападение, — улыбнулся милиционер. — Это ты и твои ребята в прошлую субботу устроили налет на клуб Борзова?

— Не понимаю о чем вы говорите.

— Значит, отрицаешь свою вину? — милиционер буравил взглядом Искандера, тот в долгу не оставался.

Тигриные глаза смотрели с таким холодом, что даже мне стало не по себе.

— Моей вины нет.

Милиционер поджал губы. Скользнул взглядом по Искандеру и, наконец, заметил меня.

— А это кто?

— Попутчица. Попросила подвезти, я согласился. Жалко девчонку. Дождик, — спокойным голосом ответил Искандер.

— Александр Борисович, девчонка его в машине ждала, — не унимался тот самый молодой милиционер.

Что он ко мне привязался?! Я, силясь сохранить спокойствие, впилась ногтями в свои ладони.

— Как интересно, — Александр Борисович остановил взгляд на моем лице, — ты знакома с Искандером?

— Почти нет, — сдавленно ответила я.

— Как это — почти нет? Так не бывает.

Господи! Прости мне мою ложь!

— Я попросила его подвезти меня, и я не знаю, можно ли назвать это «знакомы».

— А куда ты ехала? — милиционер не сводил с меня пристального взора.

Не верил, наверное. Плохо я врала, оно и понятно, практики-то в этом не имела.

— В гости к подруге. Встала в лужу, намочила ноги. Подумала — замерзну сейчас, заболею. Снова таблетки пить и дома лежать. А тут заметила машину, вот и рискнула.

— А что в машине-то потом сидела?

Я сглотнула.

— Просто. Он, — я кивнула на Искандера, — я сказала, что шоколадку забыла купить, а он предложил забежать и купить её. Вот и всё.

В воздухе повисло молчание. В голове моей тикали часы.

Наконец, Александр Борисович нарушил тишину.

— Ты правильно сказала — «рискнула». Потому что у этого человека, много серьезных статей. Среди которых — убийство. И убил он в 17 лет, так что вот тебе совет, девочка, ноги в руки — и бегом от него подальше. Поняла?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Страх безжалостно вгрызся в мое сердце.

Окаменев от него, я не могла ни пошевелиться, ни что-либо сказать в ответ.

Стояла и только слышала, как сердце громкими ударами пробивало мою грудь.

Убил в 17 лет.

Кого? За что? Как это случилось и почему?

— Александр Борисович! — в кабинет, забыв постучать, ворвался один из сотрудников милиции.

Александр Борисович окинул того недовольным взглядом.

— Простите, — милиционер замялся от столь явного недовольства своего начальника, — там это, к телефону вас.

— Не видишь — я работаю, — исподлобья глянув на своего сотрудника, процедил Александр Борисович.

— Так не ответить нельзя, Александр Борисович, — милиционер кашлянул, и фуражка на его голове смешно трясанулась, — оттуда звонок.

И с последней фразой мужчина выразительно метнул взгляд на потолок.

Щеки Александра Борисовича налились кровью. С грохотом отодвинув стул, он бросил в сторону Искандера взгляд, полный ярости, и процедил:

— Посмотрим, кто там звонит.

Дверь с треском закрылась, и в кабинете остались — я, Искандер и два сотрудника милиции.

Ноги еле держали меня. Хотелось куда-то присесть, но, кроме стула Александра Борисовича, тут больше некуда было усесться.

Чувствуя, что еще чуть-чуть, и я свалюсь, я сдвинулась к стене и привалилась к ней правым плечом. Краем глаза я заметила, как Искандер смерил меня быстрым взглядом.

О чем уж он думал — мне было неизвестно. Трудно было делать вид, что мы не знакомы, еще труднее оказалось сохранять равнодушное состояние. Потому что внутри меня кружились беспокойные картинки.

Что, если нас оставят здесь до утра? Что, если прямо сейчас этот щекастый Александр Борисович вернется с такой новостью, которая перечеркнет все мое будущее?

И будущее Искандера…

Я медленно, чтобы не быть замеченной, посмотрела на него.

Он стоял ровно. Голова чуть откинута назад. На губах застыла полуулыбка.

Всё в нем — от позы и даже до того, как Искандер дышал — источало львиное спокойствие.

Видимо, он все-таки заметил мой взгляд. Потому что уголки его губ дрогнули в улыбке, но совсем другой.

Предназначавшейся лишь для меня.

Дверь с грохотом распахнулась. На пороге показался Александр Борисович.

Лицо его было красным, как перезрелая помидорина. На фоне цвета кожи белки глаз казались неестественно белыми.

— Джариев, можешь идти, — сдавленно произнес милиционер.

Взгляд его остановился на мне.

Казалось, в эту секунду он решал — стоит