Он должен был восстановить нарушенную цепь.

– Bonjour, Уилла! – поздоровалась с ней жена пекаря.

– Bonjour, Аделаида, – ответила Уилла, подходя к прилавку. – Ça va?

– Oui, ça va! Et toi?

– Je suis bien, merci, mais j’ai faim. Un croissant, s’il vous plaît, à aussi une baguette[20].

Заворачивая круассан и багет, Адеалаида попеняла Уилле, что та совсем отощала и рискует не найти себе мужчину. Какой мужчина захочет обниматься с женщиной, похожей на садовую жердь? Добрая француженка сказала, что добавит и второй круассан, но Уилла должна пообещать, что съест их оба.

Уилла заставила себя улыбнуться и пообещала выполнить просьбу Аделаиды. Расплатившись, она покинула булочную и побрела домой. Причин торопиться не было. Ее никто не ждал. Поднявшись к себе, она выложила на стол пакет с круассанами и багетом, затем вынула купленную по дороге бутылку молока и поставила воду для кофе. Сняв пальто и дрожа от холода, она нырнула в оставленный Оскаром шерстяной кардиган, теплый и мягкий, хорошего качества. Надо будет вернуть ему кардиган, подумала она. Непременно верну, если снова его увижу.

Оскар понял, что уютный дом с фарфоровым сервизом и пылесосом не решит проблем Уиллы. Ни сейчас, ни в будущем. Через несколько дней после случая с передозировкой они расстались. Оскар вернулся в Рим. Уилла не винила его и не сердилась на него. Если ей было не ужиться с собой, зачем ему нужна такая женщина рядом?

Вода закипела. Уилла размолола кофе, пересыпала во френч-пресс и налила воды. Плеснув в большую кружку жирного молока, она добавила туда заварившийся кофе, после чего отнесла кружку к столу. В окна светило утреннее солнце. Уилла повернула стул к окну так, чтобы солнце грело ей спину, села, обхватила голову и заплакала.

Это повторялось каждый день. Печаль не отпускала ее, накрывая колпаком и практически лишая возможности двигаться. Уилла почти не спала, ела от случая к случаю и совсем перестала работать. Жаль, что Джози и Оскар помешали ей тогда отправиться на тот свет. Вколотой дозы морфия вполне хватило бы. И была бы она сейчас не одна, а с Шейми вместо этой отвратительной жизни без него.

Отодвинув завтрак, Уилла потянулась к пузырьку с таблетками. Морфий для уколов у нее закончился. Таблетки были не такими сильными, но ничего другого у нее не осталось.

Она успела проглотить три таблетки, когда в дверь постучали.

– Кто там? – крикнула Уилла.

– Твоя тетя Эдвина. Впусти же меня!

– Тетя Эдди? – удивилась Уилла.

Она поспешила к двери, а когда открыла, увидела свою тетю в дорожном пальто и шляпе, с саквояжем в руке.

– Боже мой! – угрюмо произнесла тетя, смерив Уиллу взглядом. – Тот человек был прав. Ты выглядишь развалиной. Мне хотя бы можно войти?

– Конечно, тетя Эдди, – ответила Уилла, забирая у нее саквояж. – Какой человек? Что он сказал? Почему ты здесь?

– Какой теплый прием! – фыркнула Эдди. – А я-то спешила сюда как ненормальная.

– Прости меня, Эдди. – Уилла обняла тетку. – Конечно же, я рада твоему приезду. Просто меня смутили твои слова о том человеке.

– Один мужчина написал Альби, – начала Эдвина, сняла пальто и бросила на спинку стула. – Объяснил, что нашел адрес Альби у тебя в квартире, среди старых писем. Он написал, что ты находишься в жутком состоянии и что Альби нужно срочно ехать за тобой. Поскольку Альби однажды уже безуспешно съездил за тобой, я решила поехать сама. Словом, я приехала с намерением увезти тебя домой.

– Погоди, тетя Эдди… как зовут этого мужчину? – спросила Уилла, все еще пребывая в ошеломленном состоянии.

– Какой-то Оскар. Фамилия вылетела из головы. Он писал, что встречался с тобой. Его беспокоило твое состояние. Он пытался тебе помочь, но ты отказывалась принимать его помощь. По его мнению, тебя нельзя оставлять наедине с собой… Это пахнет кофе или мне показалось?

– Не показалось. Сейчас я тебе приготовлю.

Значит, это дело рук Оскара. Тревожась за нее, он написал Альби. Уилла вспомнила, что́ она говорила Оскару при расставании. А он все равно беспокоился за нее. Это настолько глубоко тронуло Уиллу, что она едва сдерживала слезы.

– Уилла, я приехала по письму Оскара, поскольку, как вижу, он не преувеличивал. Но у меня была еще одна причина для приезда. – (Уилла, размешивавшая молоко в кружке, настороженно обернулась.) – Не смотри на меня так испуганно. С матерью и братом все в порядке. У меня есть для тебя новость. Хорошая, но весьма шокирующая. Думаю, тебе лучше сесть. Садись, – сказала Эдди, похлопав по дивану рядом с собой.

Уилла послушно села.

– Знаешь, тетя Эдди, все это очень странно, – сказала она, подавая тете чашку с горячим кофе. – Какая новость? О чем? Разве нельзя было просто написать, а не мчаться из Кембриджа в Париж?

Эдди молча открыла саквояж, достала газету и подала Уилле. Это был номер лондонской «Таймс», вышедшей несколько недель назад.

– Прочти, – сказала Эдди.

Заголовки сообщали о переходе Эльзаса от Германии к Франции, о восстановительных работах в районе Марны и о визите бельгийского короля в Париж. Глотая кофе, Уилла пробегала глазами статью за статьей.

– Что именно я должна здесь прочесть? – не выдержав, спросила она.

Потом она увидела фотографию в нижнем правом углу газетной полосы. Кружка выскользнула из ее руки, покатилась по столу и шлепнулась на пол. Уилла не слышала звука разбитой кружки, не видела обломков, торчащих из кофейной лужицы. Она видела только лицо Шейми.

– Боже мой, Эдди… этого не может быть, – прошептала она.

Но это не было фантазией газетчиков.

«КАПИТАН КОРОЛЕВСКОГО ВМФ ВОСКРЕС ИЗ МЕРТВЫХ», – гласил заголовок. «Шеймус Финнеган, капитан „Эксетера“», – стояло под снимком.

Дрожащими пальцами Уилла коснулась газетной фотографии. Она стала читать статью и узнала, что́ произошло с Шейми, когда в его корабль попала немецкая торпеда. Она засмеялась, потом расплакалась и снова засмеялась. Продолжая читать, Уилла узнала, что месяц назад Шейми вернулся в Лондон и собирался некоторое время пожить в доме сестры и ее мужа. Там же находился и его подросший сын, которого Шейми не видел несколько лет. Последние месяцы ребенок жил у родных. Уилла с ужасом узнала, что инфлюэнца унесла жизнь его матери. Капитан Финнеган сообщил газетчикам, что в дальнейшем он намерен перебраться вместе с сыном в семейный дом в Котсуолде.

– Не верится. Просто не верится, – прошептала Уилла. – Эдди, он жив.

– Да. Правда удивительная история? Я надеялась, что попаду в Париж раньше лондонских газет. Оскар писал про твое крайне неустойчивое состояние. Я не знала, как эта новость подействует на тебя.