военное снаряжение вчерашнего дня, но затем, после прорыва с продажей АВАКСов, — и самую современную технику.

Военная угроза со стороны Йемена растаяла вместе с выводом египетских войск в 1967 г., и Фейсал сосредоточил внимание на создании военной инфраструктуры на севере страны.

Отметим, забегая вперед, что десятилетний план не был полностью реализован. Намеченную численность войск не удалось достигнуть. Если бы Саудовская Аравия оказалась под угрозой вторжения, а агрессорами, по мнению Фейсала, могли быть или Израиль, или Ирак, то без сотрудничества с США опять-таки нельзя было обойтись. В одном случае Вашингтон должен был сдерживать своего фактического союзника, в другом — оказать прямую военную помощь.

В США американо-саудовское сотрудничество сталкивалось с сопротивлением произраильского лобби, которое препятствовало передаче современных технологий Саудовской Аравии даже в чисто гражданской области, не говоря о военной. Саудовцы видели явный антиарабский настрой американских СМИ, антиарабские карикатуры, антиарабские заявления конгрессменов и правительственных чиновников, истерические обвинения королевства в шантаже.

Получив в свои руки колоссальные средства, Фейсал решил создать в США реальное и влиятельное проарабское лобби в противовес произральскому.

Многолетний политический опыт и наблюдение за тем, как функционирует американская политическая машина, многократные визиты в США, контакты с американцами убедили Фейсала в том, что отношение Вашингтона к Израилю — это вопрос прежде всего внутренней американской политики. Он считал, что, отождествляя свою политику в регионе с интересами Израиля, администрация Вашингтона подрывала внутреннюю стабильность даже дружественных США режимов. Причем и демократы, и республиканцы соревновались в защите интересов Израиля, особенно во время избирательных кампаний.

Совладельцы АРАМКО уже в какой-то мере выступали как саудовские или — шире — арабские лоббисты в США. Но, по мнению Фейсала, нужно было укрепить инструменты воздействия на политику США и найти новые.

Стремление короля Фейсала воздействовать на политику Соединенных Штатов отнюдь не было уникальным. Практически любое иностранное правительство стремилось оказывать влияние на американский политический процесс. В Вашингтоне иностранные посольства были де-факто лоббистами в поддержку своих правительств.

Мало того. Многие государства нанимали профессиональных лоббистов с этой же целью, что не противоречило законам США. В Министерстве юстиции к началу 80-х гг. прошлого века было зарегистрировало около 10 тыс. отдельных лиц или групп в качестве агентов иностранных правительств таких разноликих стран, как Канада и Никарагуа, Южная Африка и Франция, Аргентина и Англия. На Японию, например, в середине 1980-х гг. работало более 100 зарегистрированных агентов. Среди них бывший директор ЦРУ Уильям Колби, бывший министр транспорта в администрации Картера Брук Адамс и бывший советник по национальной безопасности в администрации Рейгана Ричард Ален.

Арабские правительства, каждое в отдельности и все вместе, стремились воздействовать на американскую политику на Ближнем и Среднем Востоке, ставя задачи от увеличения американских военных поставок арабским странам до уменьшения американской поддержки Израиля.

В общественном восприятии, однако, арабское лобби уходило в тень по сравнению с сильным и эффективным соперником — израильским (сионистским) лобби, или «еврейским лобби», как его также называют. Действительно, упомяни в те годы об арабском лобби вашингтонскому политику, и он (или она), возможно, пожал бы плечами, сомневаясь в том, что такое лобби вообще существует; однако упомяни о еврейском лобби — и политический деятель, скорее всего, тут же скажет, какое оно могущественное.

Американская еврейская община сосредоточила свои политические усилия именно на конгрессе, потому что он, с одной стороны, играл значительную роль в определении внешней политики, а с другой стороны, больше всего зависел от мнения избирателей.

Поэтому у Фейсала складывалось убеждение, что, во-первых, американская поддержка Израиля определяется исключительно политическими мускулами еврейской общины США и, во-вторых, что американская политика слепо произраильская и антиарабская. Подавляющая часть американского общественного мнения (в том числе с помощью СМИ) считала, что Израиль — надежный союзник США в стратегически важном регионе мира, где он единственная страна с развитыми демократическими институтами и ценностями.

«Мы видели отсутствие объективности в проведении американской политики с точки зрения бизнеса, — считал Ф. Джангерз. — Мы не были одинокими в этих оценках… Практически каждый, кто занимается бизнесом на Ближнем и Среднем Востоке, видел эту проблему: американская политика носила антиарабский характер. Мы видели, что это может нанести ущерб американскому бизнесу, американским интересам»[349].

С 1967 г. АРАМКО выступала спонсором широкой сети политических и образовательных учреждений, которые изучали обстановку на Ближнем и Среднем Востоке.

После войны 1967 г. и особенно после октябрьской войны 1973 г. АРАМКО создала специальные фонды, помогавшие «распространять сбалансированную, объективную и аккуратную информацию о ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, которая привела к изгнанию палестинцев с их родины и оккупации арабских земель, включая Иерусалим».

Отнюдь не только совладельцы АРАМКО были среди весомых американских сторонников Саудовской Аравии. В обмен на доступ как к огромному саудовскому рынку, так и к саудовским капиталовложениям американские корпорации, менеджеры большого бизнеса, бывшие государственные чиновники объективно превращались в лоббистов саудовских политических интересов.

Не все они были зарегистрированы как лоббисты. Но они могли бы повторить крылатое выражение американского бизнеса: «Что хорошо для „Форда“, хорошо и для США». В деловых отношениях с Саудовской Аравией оказались заинтересованы крупнейшие финансовые и промышленные корпорации — «Форд», «Чейз Манхэттен», «Вестингауз», «Бектел» и тысячи других. Соответственно, что было хорошо для этих корпораций, должно было быть хорошо для Соединенных Штатов. Банки, юридические фирмы, энергетические компании и военно-промышленные корпорации, строители, производители ширпотреба, фермеры, научно-исследовательские институты, послы, кооперативы, фирмы по связям с общественностью и даже бывшие президенты — многие в той или иной степени стали участвовать в продвижении арабских интересов.

«От компании „Форд“ до „Дженерал электрик“, от бывшего вице-президента Спиро Агню до бывшего президента Джеральда Форда, от университета Дьюка до университета в Южной Калифорнии, от телевидения Алабамы до журнала „Тайм“, от законодательного собрания Северной Дакоты до сената США влияние петродолларов успешно и тайно изменило курс американской политики», — утверждал американский автор С. Эмерсон[350]. Он явно пытался оправдать открыто поставленную задачу своей книги «Американский дом Саудов», призванной «напужать» американское общественное мнение «арабской угрозой», «безобразным влиянием» арабов на Америку и обелить сионистское лобби.

Журнал «Тайм» в январе 1975 г. организовал поездку 45 капитанов американского бизнеса на Ближний Восток. Они представляли корпорации с совокупным объемом продаж в 1974 г. 100 млрд долларов и с нанятой рабочей силой 1,5 млн человек. В течение двух недель они ездили по региону. С ними встречались и беседовали президент Египта, премьер-министр Израиля, король Иордании Хусейн, эмир Кувейта, наследный принц АбуДаби и король Фейсал.

Король Фейсал высказал свое мнение о сионизме, изложил свой взгляд на ближневосточное урегулирование и подчеркнул необходимость укреплять отношения между США и Саудовской Аравией.