Неумелую скрипачку уже сменила такая же неумелая дудочница; судя по звуку, инструмент она смастерила собственными руками. Пирующие хлопали в такт, и Винтер, шагнув вперед, увидела, что несколько девушек во главе с Крис забрались на столы и принялись плясать, беззаботно роняя на пол то подвернувшуюся под ноги вазу с ягодами, то жареного цыпленка. Джейн стояла между Беккой и Винн и хлопала так же громко, как остальные, а когда Крис оступилась иа самом краю стола и свалилась прямо в спасительные руки подруг, сложилась пополам от хохота.

Винтер подошла вплотную и тронула ее за плечо. Джейн оглянулась — и порывисто развернулась к ней, расплываясь в безумной чарующей улыбке.

— Винтер! Ты когда же это пришла?

— Только что, — ответила она; другие девушки с любопытством начали оборачиваться, и она крепко ухватила Джейн за руку. — Пойдем.

* * *

Закон природы — тот, о котором Винтер раньше понятия не имела, но теперь непроизвольно ощутила на собственной шкуре, — гласит, что чем уютней любовники устроятся, тесно сплетясь, под взмокшей от пота простыней, тем вернее одному из них рано или поздно понадобится посетить отхожее место. Винтер терпела долго, насколько хватило сил, но в конце концов ей пришлось сползти с обширного ложа и, шлепая босыми ногами по стылому полу, при свете луны направиться к искомому.

Вернувшись, она увидела, что Джейн сбросила с себя простыню и лежит на спине, закинув руки за голову. В игре лунного света и теней нагота ее была восхитительна, и Винтер па мгновение замерла в изножье кровати, откровенно любуясь.

Джейн склонила голову к плечу:

— Что–то не так?

Винтер забралась к ней и, тесно прижавшись, вытянулась рядом. Джейн обвила рукой ее плечи, притянула к себе для поцелуя, и опа закрыла глаза — но Джейн почти сразу отстранилась.

— И все–таки что–то не так, — сказала она. — Винтер, пожалуйста, не молчи! В чем дело?

Тугой комок, лишь недавно рассеявшийся, с новой силой сдавил горло. Винтер с трудом сглотнула.

— Ты же наверняка знаешь… что произошло сегодня утром на Триумфальной площади?

— Конечно, знаю, — отозвалась Джейн. — Все только об этом и говорят. Вальних призвал добровольцев, а потом явился Первый колониальный полк…

Она осеклась. Винтер крепко зажмурилась, словно ожидая удара.

— Так ты вернешься в полк? — тихо спросила Джейн.

Винтер кивнула, уткнувшись лицом в ее плечо. В глазах защипало от слез.

— Знаешь, — произнесла Джейн, — тебе вовсе незачем возвращаться. Что бы там ни говорил Вальних. Ты можешь остаться здесь, со мной.

— Дело не только в Вальнихе.

На миг ей безумно захотелось рассказать об Инферниворе и обо всем, что произошло в Хандаре, но Винтер тотчас подавила этот порыв. «Она, чего доброго, решит, что я спятила».

— Там, в полку, мои друзья. Больше, чем друзья. Моя седьмая рота… Я в ответе за этих людей, прибавила она и наконец открыла глаза. — Ты должна понимать, что это значит.

Наступило долгое молчание.

— Да, — сказала Джейн. — Думаю, что да. Понимаю. Только… что будет потом? Если мы победим, ты вернешься сюда?

— Не знаю.

— Ты должна вернуться! — Джейн села, сверху вниз глядя на Винтер. Голос ее дрожал от смятения, близкого к панике. — Понимаешь? Должна! Один раз я тебя уже потеряла, и клянусь всеми святыми, мать их за ногу, я этого никогда больше не допущу! Пожалуйста, обещай, что вернешься!

— Я не знаю! Винтер едва удержалась, чтобы не свернуться клубком. — Не знаю, что со мной будет. Черт, да меня могут убить или…

— Не говори так! Не надо! Если с тобой что–то случится, я… я не перенесу. Я даже не представляю, что сделаю, если…

— Извини, — пробормотала Винтер, не зная, что еще здесь можно сказать. Вечно ты извиняешься! — Джейн попыталась усмехнуться, но даже в неверном лунном свете видно было, что усмешка вышла натянутая. — Тебе никогда не приходило в голову, что проще не делать того, за что потом надо извиняться?

— Я не… — Винтер помотала головой. — У меня нет выбора.

Да конечно же есть, черт бы тебя подрал! У всех есть выбор. Ты можешь остаться здесь, а если Вальних явится за тобой, мы дадим ему мушкетом под зад и прогоним ко всем чертям. Если кто–то попытается забрать тебя, я…

— Ты же знаешь, что это не так. Я в ответе за этих людей. Они…

— А как же я?

— Джейн! — Слезы все же прорвались, как ни старалась Винтер их удержать. — Не говори так, прошу тебя. Не надо.

Джейн, зарычав, скатилась с кровати. Винтер слышала, как она, скрипя половицами, прошла в дальний конец спальни. Потом раздался плеск воды в тазике, а следом — звон разбитого фаянса.

Винтер перекатилась на живот и уткнулась заплаканным лицом в подушку. Простыни под ней еще сохраняли тепло Джейн.

Время шло незаметно. Винтер все так лежала ничком, прижавшись к мокрой от слез подушке. Должно быть, в конце концов она задремала, потому что не слышала скрипа половиц, возвестившего о возвращении Джейн, и только почувствовала легкое прикосновение пальца, которым тронули ее талию, а затем щекотно провели вверх по спине.

— Ничего не говори, — предостерегла Джейн. Присела рядом, и кровать покорно скрипнула под ее тяжестью. — Теперь моя очередь извиняться.

— Я не хотела, чтобы так вышло, — попыталась выговорить Винтер.

— Ни словечка не поняла, — заявила Джейн. — Ты беседуешь с подушкой.

Винтер перевернулась на спину.

— Я не…

На сей раз ей тоже не удалось ничего объяснить, поскольку пальцы Джейн, скользнув между ее бедер, проделали нечто коварное, но безусловно приятное. Винтер невольно вскрикнула, и Джейн рассмеялась.

— Не бойся, — сказала она. — Я все уладила. — И добавила, плутовски ухмыльнувшись: — Только, надеюсь, ты не собиралась еще поспать.

* * *

На самом деле Винтер все же удалось поспать, причем гораздо лучше, чем она заслуживала. Солнце было уже высоко, когда она открыла глаза и блаженно потянулась, наслаждаясь приятной истомой во всем теле и непривычным прикосновением простыней к обнаженному телу. Джейн в кровати уже не было. Издалека доносились побрякивание посуды и девичий гомон — должно быть, в трапезной накрывали завтрак. Джейн, скорее всего, уже там, сидит во главе стола.

«Если мы победим…»

Винтер помотала головой. Она и вправду ничего не знает. Янус говорил, что Черные священники станут охотиться за ней, потому что она носит