как эта враждебность сил ее, по-видимому, составляет как бы неотъемлемое свойство ее, то апостол и говорит, что это несущественное свойство твари, что она сама стремится к возвращению своего прежнего существования и с заботливостью ждет той великой эпохи, когда откровение сынов Божиих положит начало ее полного совершенства» (Епископ Михаил (Лузин). Библейская наука // Академические чтения по Св. Писанию Нового Завета. III. (Выпуск второй). Римская Церковь и Послание к Римлянам. Тула, 1905. С. 127–128).

40 Ср. одно поучение преп. Антония, которое передает в его житии св. Афанасий: «А для того чтобы не лениться, хорошо содержать в мысли (μελετάν – размышлять) Апостольское изречение: по вся дни умираю (1 Кор. 15:31). Ибо если будем жить, как ежедневно готовящиеся умереть, то не согрешим». Перед кончиной своей преподобный, «как бы из чужого города возвращаясь в свой», весело беседовал с братией и «заповедовал им трудиться неленостно (μη όλιγωτείν εν ταίς πόνοις – не быть нерадивым в трудах) и не унывать в подвиге, но жить как бы ежедневно умирая» (Свт. Афанасий Великий. Житие св. Антония, 19, 89 // Свт. Афанасий Великий. Творения. Т. 3. М., 1994. С. 195, 246. Текст: Athanase d’Alexandrie. Vie d’Antoine / Ed. par G. J. M. Bartelink // Sources chretiennes. № 400. Paris, 1994. Р. 186, 362–364).

41Схолия 17: «Удовольствием спасительным (ηδονην σωτήριον) он называет радость души, а скорбью полезной – муку плоти ради добродетели».

42Схолия 18: «Кто находится во власти страстей и [материальных] вещей, тот устремляется к тому, к чему не следует стремиться».

43 «Схолия 19: «Кто не принимает с радостью несчастия, лишающего его страстей и [материальных] вещей, тот избегает того, чего не должен избегать».

44 Скорбь как бы служит сигналом имеющегося в наличии зла (το παρόν κακόν ύποσημαίνουσα). Относительно зла см. высказывание преп. Максима в «Главах о любви»: «Ум, обращаясь к зримым вещам, естественным образом мыслит их посредством чувств. Ни ум, ни естественное мышление, ни вещи и ни чувства не суть зло, ибо они – создания Божии. Что же тогда зло? Ясно, что оно есть страсть естественного мышления, которая не может существовать при [правильном] пользовании умозрениями, когда ум бодрствует» (Преп. Максим Исповедник. Главы о любви II, 15 // Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. 1. С. 109; см. также и соответствующее примечание на с. 276–277 Книги 1-й). См. также экскурс в проблему зла в Прологе «Вопросоответов к Фалассию».

45 В данном случае, как и на протяжении всего этого Вопросоответа, преп. Максим ясно обозначает один из сущностных принципов христианского аскетизма. Сущность этого принципа хорошо формулируется протопресвитером Иоанном Янышевым: «Господствуй, как разумно-свободная власть, над телесными потребностями природы твоей, а чрез тело – и над внешнею природою, то есть обладай и пользуйся ими, а чрез то совершенствуй непрестанно духовные силы твои, – вот первое требование нравственного закона». В основании этого требования лежат непосредственные данные человеческого самосознания: «предпочтение духовных потребностей чувственным в человеке, сознающем различие между теми и другими», обязательно заявляет о себе в сфере самосознания человека, и именно в форме «независимого от воли человека влечения к предпочтению духовных потребностей телесным». В основании естественного предпочтения духовных благ телесным лежит свойство духа как силы самосознания и самоопределения, по существу своему несравненно превышающей все материальное. В силу указанных свойств и бесспорных преимуществ духа ему естественно быть «разумною властию по отношению ко всему безличному или материальному», тогда как обратное прямо противоестественно. «Добродетели человека, созданные в нем его силою самоопределения, в силу первого требования нравственного закона могут быть названы аскетическими в обширном смысле сего слова; так как источник их – власть над материальным и над всеми психическими образованиями, возникающими отвне, независимо от свободы человека, есть постоянное самосознание и самоопределение духа, его развитие и проявление в материи, есть непрестанный труд, и в этом смысл подвига (άσκησις)» (цит. по: Зарин С. М. Аскетизм по православно-христианскому учению. Том первый: основоположительный. Книга первая: критический обзор важнейшей литературы вопроса. СПб., 1907. С. 34–35).

46 Эта фраза преп. Максима (τη ψύχη τω Θεω προσαγομένη, διά της συγγενούς κατ’άρετην τε και γνωσιν ελλάμψεως) в немногих словах как бы суммирует суть духовного преуспеяния, то есть путь человека к Богу. О таком же пути говорят многие отцы Церкви. Например, св. Григорий Богослов, толкуя Притч. 4:7, изрекает: «Ибо надобно, не с умозрения начав, оканчивать страхом (умозрение необузданно, очень может завести на стремнины), но, научившись начаткам у страха, им очистившись и, так скажу, утончившись, восходить на высоту. Где страх, там соблюдение заповедей; где соблюдение заповедей, там очищение плоти – сего облака, омрачающего душу и препятствующего ей ясно видеть Божественный луч; но где очищение, там озарение; озарение же есть исполнение желания для стремящихся к предметам высочайшим, или к Предмету Высочайшему, или к Тому, Что выше высокого» (Свт. Григорий Богослов. Слово 39, 8 // Свт. Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский. Собрание творений: В 2 т. 2008. Т. 1. С. 454). Высказывание же преп. Максима о «сродном озарении» находит, например, сильный отзвук у преп. Симеона Нового Богослова, духовный опыт которого ясно свидетельствует о том, что «Бог есть свет, и Его видение и познание есть свет». Поэтому он говорит: «И для того все подвижничество… и все действия совершаются нами, чтобы мы, как светильник, приобщились бы Божественного света, когда душа выдвигает все их, как одну свечу, неприступному свету. И тогда добродетели, освещаемые как сообщившиеся с Божественным светом, сами называются светом, вернее же, сами являются светом, слившись со светом, и излучают свет на самую душу и тело, и светят воистину сначала тому, кто ими обладает, и тогда всем остальным, находящимся во тьме жизни» (цит. по: Архиепископ Василий (Кривошеин). Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022). М., 1993. С. 195, 201–202).

Вопросоответ 59

1 В данном случае преп. Максим высказывает мысль, которая в различных своих вариациях встречается у многих отцов Церкви. См., например, учение св. Григория Богослова: «Как образ Божий, человеческий ум, естественно, стремится к своему Первообразу. Но так как материальный покров – тело – препятствует ему созерцать Бога непосредственно, то он восходит к нему только путем созерцания окружающей его природы. Отсюда, как только в грехопадении ум человека помрачился и отвратился от своего Первообраза, открылся путь к заблуждениям. Будучи не в состоянии выйти из круга телесности и вознестись к невидимому, человек остановился на видимом мире и признал за Бога всё,