Шрифт:
Интервал:
Закладка:
XXVIII
Прибыли на участок чертежи нового объекта – Водородной станции, – корпус которой располагался параллельно цеху М8; стали изучать чертежи, готовиться к новому строительству и теперь мы уже могли в полной мере использовать богатый опыт, приобретённый на М8, где работы выполнялись под контролем ИТР очень тщательно; свидетельством этого явилось то обстоятельство, что за всё время строительства сложного объекта при мне не был допущен какой-либо брак, и не было необходимости переделок; это способствовало экономии драгоценного времени, особенно в предпусковой период (мучительная пробивка отверстий для ввода коммуникаций в толстых стенах подвала, которые «забыли» сделать неопытные прорабы в начале 1960 г. – не наша вина); в общем-то, положительный опыт возведения корпуса М8, когда все работы выполнялись с хорошим и отличным качеством, стало моей привычкой, принципиальным для меня; однако в дальнейшей работе на других стройках эта привычка имела и отрицательные последствия; повышенные мои высокие требования к качеству выполняемых работ очень часто встречали непонимание у моих коллег и особенно у начальников, которым не повезло в жизни строить такой объект, как М8; что поделаешь, в те времена много делалось быстро и некачественно, как говорил Аркадий Райкин: «Не надо катчества, давай колитчество!».
Последствия многомесячного сумасшедшего напряжения были для некоторых ИТР тяжёлыми; не могу забыть начальника участка «Сибтехмонтажа», 50-летнего болезненного человека, но ответственного, очень толкового и опытного монтажника, иного не поставили на М8; был он вежливым, тактичным, спокойным и скромным трудоголиком, несколько мягким в отношениях со строителями; он постоянно один (помощника у него не было) целый день находился в помещениях, где вёлся монтаж, помогая рабочим, часто звонил из нашей прорабской в своё управление по делам, был измотан, постоянно простужался в своём осеннем испачканном пальто, сильно кашлял, а к середине декабря даже стал покачиваться от усталости; жаловался мне: «На вас работает и помогает весь трест – и это было правдой, – а мне приходится одному с бригадиром крутиться»; мы старались не подводить монтажников сдачей фундаментов под оборудование, и по возможности не мешать им работать; монтажное управление часто «полоскали» на планёрках, ведь они не должны были отставать, поскольку были последними; буквально до 31 декабря, т.е. до сдачи заказчику последнего агрегата, этот начальник участка делал своё дело и как он выдержал напряжения, не знаю; глядя на него, мы боялись, как бы он не свалился прямо в цеху; мы-то были молоды, а ему было трудно; знал я от Синегина, что сразу после Нового года этого начальника участка отправили лечиться в санаторий на курорт, а на смену ему пришёл мастер исправлять недоделки; ко мне тоже приходил профорг из постройкома СУ1 Николай Горяинов, и предлагал путёвку в санаторий, намекая на перенесённую в сентябре болезнь, но я ему ответил: «Николай, спасибо, но знаешь же, что у меня жена-красавица и она должна приехать ко мне, какой может быть санаторий; я уже отхожу, здоров, так что всё в порядке».
В жизни каждого человека есть «звёздный час» или «звёздный период»; на строительстве цеха М8 почти всё удавалось, я закалялся и самоутверждался, работа строителем меня манила, властно входила в «плоть и кровь»; честно признаюсь, что отсчёт моим жизненным производственным, научным и педагогическим успехам начался с этой стройки.
XXIX
Как-то на участок принесли трестовскую газету «Строитель» от 1 января 1962 г., где на первой странице была напечатана статья управляющего Королёва «За новые свершения в четвёртом году семилетки» и в ней я в частности прочёл: «В предновогодние дни на стройках треста особенно ощущался трудовой подъем на цехе М8. Коллектив участка СУ1 работал в 2–3 смены, готовя к сдаче одно помещение за другим. В канун нового года этот цех сдан под наладку технологического оборудования». Далее шёл текст: «За этот год в тресте выросли новые молодые кадры. Среди них инженеры: начальник участка СУ3 т. Климко, прораб т. Рудаков, начальник СУ2 т. Видьманов, начальник СУ5 т. Давыдов, начальник участка СУ1 т. Модылевский. Несмотря на некоторые недостатки и просчеты, последний из них сделал много для быстрейшего пуска цеха М 8». Не скрою, я был рад тому, что упомянут вместе со своими друзьями-коллегами Серёжей Климко и Сашей Рудаковым, порадовался за них, как и все наши ребята в нашей коммуне молодых специалистов на ул. Шёлковой; всё-таки, среди нескольких десятков молодых специалистов треста отметили нас троих, там же были названы имена бригадиров, работавших на нашем участке. Ещё мне было радостно прочесть в газете: «Березовский карьер начинает свою работу и в ближайшие дни обогатительная фабрика начнет выдавать стройкам города свою продукцию»; ведь основные объекты фабрики были с нуля построены нами – Геннадием Ковалёвым и мною, было чем гордиться; не скрою, я ходил, счастливый сделанным, мне казалось, что я выполнил свой долг строителя, который внутренне числил за собой всегда.
Позже, работая в Братске, у меня и моих друзей появилась привычка оставлять в своём архиве разные интересные бумаги, «исторические материалы», в основном, газетные вырезки об успехах строителей и другие публикации; и вот, разбирая архив, я обнаружил эту газету от 01.01.1962, которая лежит передо мной; вероятно, когда-то гордость не позволила её выбросить и оригинал хранил как память. Много лет прошло с той поры, и сейчас многое осмыслено заново – совсем не так, как думал раньше, читаю о себе: «Несмотря на некоторые недостатки и просчеты, последний из них сделал много для быстрейшего пуска цеха М 8»; теперь задумался, какие же конкретно недостатки: наверное, не были выставлены однажды, упомянутые мной, ящики под раствор (замечание Королёва, сделанное грубо-решительным голосом); возможно, не совсем корректно что-то сказал проверяющему Петухову, а он пожаловался управляющему трестом; «забастовка-вымогательство» бригады Степанова, возможно, принёсшая неприятности трестовскому начальству; один день моего прогула по причине задержки в Иркутске при регистрации брака (выговор по тресту). А просчёты, какие? Ни разу, ни Давыдов, ни Нестеренко, ни Синегин на планёрках или в беседах не указывали мне на имевшие место просчёты, а уж Абовский, обязательно заметил бы и, зная его характер, сказал бы прямо в лицо. Никогда не считал себя безгрешным, тем более сейчас, не
